Стало стыдно от глупого пафоса, и я махом допил водку.
– Вернуть бы солнечное детство, когда всё впереди – и первая женщина, и первое похмелье, и заоблачные мечты. Наверное, можно прожить жизнь радостно и счастливо, только для этого надо умереть ребёнком.
Официантка не поддерживала беседу, смущая меня красивой внешностью. И конечно, с ней следовало говорить о другом, но я безрадостно продолжал всё о том же.
– Странно, но почему-то очень не хочется помереть позорно; как мне рассказывал знакомый мужик-автослесарь, сидевший на зоне, там один зэк умер во время онанизма, сердце не выдержало, представляешь, член ещё работает, а сердце уже остановилось…
– Вас как зовут? – наконец спросила женщина.
– Эмир Кустурица.
– Эмма. Тебя жена бросила?
– А-а, всё просто… ну, да, так и есть. Ещё двести принеси.
И опять попа, и снова я воздержался.
– Только не удивляйся, покажи ногу, то есть стопу. – Эмма села ко мне поближе.
– Зачем?
– Ну, покажи, не бойся, здесь никто не увидит. Я гадаю по стопе.
Я снял туфлю и серый носок. Она вгляделась своими огромными тёмно-карими глазами в мою кожаную подошву.
– Ясно…
– Ты будешь работать или нет! – вдруг заорал давешний мужик в углу.
Эмма ответила ему на незнакомом языке, я разобрал только мат.
– Может, его отп…
– Не стоит, лучше я тебе скажу кое-что интересное. – Она накрыла мои кисти своими ладонями. – Ты – урим.
– Дальше.
– Если проще, то медиум. Ты можешь видеть и слышать то, чего никогда не смогут другие. – Эмма не отрываясь смотрела мне в глаза, так что становилось жутковато.
– И чего мне с этим делать?
– Сам ты ничего не сделаешь, тебе нужен проводник. Вот что. – Она обернулась, поглядев на висевшие часы. – Моя смена кончилась, пойдём со мной, только я быстро переоденусь.
Женщина встала и юркнула под стойку. Странное чувство захватило меня, затмившее все переживания и впечатления последних дней.
Осмотревшись вокруг, я увидел только скандалиста с пухлой девочкой, они, надувшись, сидели в углу у пустого столика. Больше в кафе никого не было, за время моего присутствия в него никто не заходил. В графинчике плескалось ещё грамм сто. Выпил я много, однако, учитывая вчерашнее возлияние, опьянение было несильное, у меня всегда так. Я налил себе ещё рюмку, тут как раз Эмма выскочила из-под стойки.
– Давай выпивай, и пойдём. – Она схватила меня за руку.
Не могу не отметить её наряд: чёрно-жёлтая юбка с византийским орнаментом, помню, видел такой в отцовской книжке, он у меня был архитектор, и серый платок с рукавами, покрывающий голову, не знаю, как называется.
Уходя, я краем глаза заметил, как девочка положила своего