Любите друг друга умеренно. Не позволяйте чувствам диктовать рассудку. Не привязывайтесь. Помните о важности своих жизней.
Что еще?
Гамбургеры – краеугольный камень здорового питания.
– Рот удерет оттуда.
Патрик не сразу понял.
– Что?
– Рот сбежит со скалы, – повторила Фани. Губы сжались в твердую линию. – Он сам так сказал. Сказал, что на востоке видели оленей, и нечего ему торчать…
Патрик не дослушал. Он отшвырнул пустые тюки, подхватил Фани и рванул с места.
Он мчался, твердя себе, что ничего страшного не случится оттого, что охотник бросит свой наблюдательный пост. В конце концов, они были там всего пару часов назад, и ничто не предвещало…
Густую лесную тишину прорезал отвратительный визг трещотки.
Человек бы оцепенел. Андроид продолжал бежать. Но несколько секунд этот бег был ничем иным, как формой оцепенения.
Фани вывернулась из его рук диким зверьком, спрыгнула на землю и помчалась рядом со священником, не отставая ни на шаг.
Когда они выскочили из леса, первым, что увидел Патрик, был толстяк Бран, выплясывающий на скале безумный танец с трещоткой в руках. Кто-то безостановочно кричал, тыча пальцем в сторону моря. Воздух наполнился воплями, плачем, хлопаньем дверей, перепуганным топотом, лаем и выкриками. Но все перебивал неживой визг трещотки, словно одуревшей от происходящего.
Паника смяла туго натянутое полотнище реальности, расшвыряла маленькие фигурки по всему поселку. Патрик одним взглядом охватил старую Мару, зачем-то бегущую к колодцу, сыновей Брана, волокущих из дома мешок с зерном, троих охотников, растерянно замерших с добычей на дальнем краю леса, и прочих, прочих, прочих, не понимающих, что происходит, растерянных, бестолково мечущихся по берегу.
И металлический шар, наискось режущий волну.
Он был похож на луну. Дохлое небесное тело, изъеденное жадными метеоритными дождями и всплывшее кверху брюхом. Серебристо-желтое, старое. Совершенно такое, каким видел его Патрик в своих/чужих воспоминаниях.
И оно было слишком близко.
«Подключить ресурс громкости звука», – сказал себе Патрик.
«Все идет по плану», – сказал себе Патрик.
«Почти».
Его мощный голос, усиленный до ста децибел, обрушился на поселок и заставил всех застыть на месте.
– В убежище! В убежище!
Его царапнула мысль о том, что тренировок было слишком мало. Он должен был приучать людей к тревоге каждую неделю! Они не сориентируются. Они растеряны. Они вновь испугаются его оглушительного приказа, как это случалось каждый раз.
Но тут трещотка Брана наконец заткнулась, и вместо нее раздался пронзительный крик:
– Опасность! В укрытие! Бегите, придурки!
Орала Фани. Она надрывалась как проклятая, эта крошечка