– Стооойте! – Дэнни ручонками потянулся к своим родителям. – Придите, заберите меня отсюда! Я буду хорошо себя вести! Правда! Папуля, мамуууля!
Они ушли.
Между тем кресло перестало раскачиваться. Дэнни затаил дыхание.
Человек встал, выключил телевизор. Дэнни поспешил в сторону кухни, боясь обернуться. Сзади слышалось поцокиванье лап собачонки; она бежала следом. Вот и дверь на кухню. Он потянулся вверх и схватился за ручку. Та не подавалась.
Дэнни дергал, не сдавался.
– Домой. Хочу домой. – Он потянул изо всех сил, а затем пнул дверь за непослушание. Собачонка тявкнула. Что, если попросить того человека вежливо, как когда чего-нибудь выпрашиваешь?
– Можно мне домой? Ну пожалуйста.
Ничего не произошло.
Дэнни оглянулся через плечо: человек стоял на другом конце комнаты, перегнувшись через стол с залежами бумаг.
– Домой. Ну пожалуйста!
Дэнни уже рыдал в голос.
Человек поднял голову, словно слыша Дэнни впервые. Он повернулся и посмотрел на него. Он почему-то улыбался, как будто хотел казаться добрым. С шеи у него свисал серебряный крест. Он присел на корточки и протянул руки, приманивая Дэнни к себе.
Дэнни не смел пошевелиться. В глазах человека было что-то странное: они были большие и широкие, как у папы, когда он играет в зомби. Мужчина подшагнул ближе.
– Нет! – выкрикнул Дэнни. – Стой, не лезь!
Он побежал вниз по лестнице. Собачонка припустила за ним.
Длины ног Дэнни не хватало, и ступени он одолевал присядью, сползая. Кое-как с этим управившись, он вбежал в ту комнату, где проснулся, и поспешил в угол. Спрятаться здесь было негде.
Ручка двери повернулась. В комнату вошел человек. Он улыбался. Дэнни вжался в угол.
– Не трогай меня! Уходи!
Мужчина приближался, наползая на стену своей черной тенью. Вот он уже совсем рядом, в какой-то паре метров. Стоит и смотрит.
Дэнни, сжав кулачки, тщетно пыжился протолкнуться сквозь стену. Он боялся, что сейчас случится что-то плохое.
– Уходи отсюда! Уходи!
Человек опустился на колени и простер к нему руки.
– О, Рафаил! Святой заступник, хранитель мой! Сколько лет я страдал. Годами, годами изводил я себя мыслями об искуплении. Годами ждал, и вот ты пришел! Ты мне явился!
Эдвард Келлер в исступленном восторге воздел ладони к потолку.
– О, Рафаил! Святы слова пророка истины. Через меня ты входишь в обитель потерянных. Рафаил, воскрешение началось!
Келлер скрючился перед ребенком в поклоне.
Дэнни закричал так, как еще никогда в своей маленькой жизни.
13
Через час после того, как родители Дэнни Беккера огласили просьбу о возвращении своего сынишки, в кабинете № 400 Дворца правосудия на Брайанте собрался цвет детективов Сан-Франциско. За многие годы это помещение напиталось потом, яростью и самими душами следователей, мстящих за своих мертвых, чьи жизни были отняты злом, постоянно проявляющимся