– Да не знал я ничего, – признался Арьен.
Откуда мне было знать о твоей затее, когда я только о своей и думал! Хотелось бы еще выяснить, как твоя затея будет сочетаться с моей. Остается надеяться, что одно другому не помеха – потому что я от своего замысла не отступлюсь, учти. Да и ты от своего не отступишься. Легче голыми руками гору срыть, чем заставить тебя отступиться. Я таких упрямцев, как ты, отродясь не видывал… разве что в зеркале.
– Тогда я после расскажу, – пообещал Лерметт. – Когда обустроитесь. Ведь не посреди же площади о делах болтать. Вот доедем до дворца…
– Что ж ты нас тогда во дворце не ждал? – осведомился Эннеари, потихоньку приходя в себя.
– Да я как узнал, что вы приехали, так и сорвался навстречу, – смущенно усмехнулся Лерметт.
Папаша Госс, озиравший все перипетии встречи, окончательно смекнул, что к чему, да так и застыл, потрясенный. Выражение его лица было неописуемо. Оно представляло собой весьма достойное зрелище – пожалуй, не менее достойное, чем Рассветная Башня, хотя и совершенно в другом роде. Эннеари готов был поклясться, что не только Малая ратуша будет посещать отныне его сны. Ошарашенная физиономия мельника из Луговины, а наипаче его лысина, величественно отливающая отраженным золотом Рассветной Башни… да, не всякий эльф сможет похвалиться подобными снами!
– Папаша Госс! – король обратил улыбающееся лицо к несчастному мельнику. И снова Эннеари с уважением подумал о жителях Луговины и их похвальных свойствах души. Другой бы на месте папаши Госса обезъязычел окончательно, а то и грохнулся без чувств от оказанного ему королем благоволения. Мельник же, напротив, подобрался, приосанился, расправил плечи; растерянный его взгляд сразу же осмыслился, заблестел умом и – кто бы мог поверить! – несомненным юмором.
– Вот видишь, – почти тожественно заявил он – но не королю, а слегка ошалевшему от подобного экивока Арьену, – моя правда выходит! Говорил я тебе, что спутник твой прошлогодний никакой не свистоплюй, а как есть обстоятельный и надежный?
При слове «свистоплюй» брови Лерметта поднялись не домиком даже, а прямо-таки целым дворцом, но держался он как нельзя более мужественно.
– И слову своему полный хозяин, – напомнил Эннеари в тон.
– Вот-вот, – со степенной важностью кивнул мельник. – Ты его держись, он тебя плохому не научит. Ты ведь молодой еще, сам не догадаешься – так и слушай старших, дурного не присоветуют.
Если учесть, что Эннеари на самом-то деле был старше папаши Госса вдвое с лихвой, немудрено, что на сей раз хохота сдержать не удалось никому. Папаша Госс потупился с должной скромностью – как и всякий мастер, когда ему удается поразить народ делом рук своих.
– Вот это, я понимаю, совет, – с трудом вымолвил Лэккеан. – Вроде овсяной похлебки – без чаши вина внутри и не утвердится.
Ах ты, нахал! И ведь поздно уже тебя одергивать… поздно – да и не нужно.
В