– Я не могу этого сделать! – Его душили слезы. – Я не могу этого сделать!
В конце концов он, конечно, сделал операцию, использовав инструмент, похожий на клещи, но наш хирург испытал большую боль, едва ли не большую, чем пациент. Линде был прекрасным бойцом, но не мог выносить вида крови.
Наконец «Уаху» была готова к выходу в море.
Каждый из нас испытывал сильное напряжение. Мы были измотаны сверхурочной работой, неделями недосыпали и постоянно жили с мыслью о том, что впереди нас ожидает великое неведомое. Прошлой ночью, до того, как покинули кораблестроительный завод ВМФ, завершив приемные испытания, мы пришвартовались к причалу в Сан– Франциско, и напряжение оказалось слишком велико для нашего рулевого.
Может быть, мне следует сказать, что процедура снятия напряжения была достойна осуждения. По мере того как приближался день нашего отбытия, моряки вовсю использовали редкую возможность расслабиться – сходили на берег, чтобы накачаться спиртным. В тот вечер рулевой, огромный мускулистый матрос по имени Морган, по ошибке расслаблялся в то время, когда должен был нести вахту на палубе.
Я спал сном вымотавшегося человека, когда услышал, что спустился посыльный и попытался разбудить Дика О'Кейна. Дик и я делили одну каюту, размером примерно с купе пульмановского спального вагона, в которой было три койки. Дик все не просыпался, а я не мог уснуть до тех пор, пока посыльный не угомонится, и сел на койке и спросил его, что случилось.
– Морган на палубе, сэр, – доложил он нервно, – и он стреляет по фонарям на причале из своего «сорок пятого».
Дик продолжал храпеть.
Усталый, злой и несколько встревоженный, я вылез и поднялся на палубу. Морган и в самом деле размахивал своим кольтом, как маленький мальчик водяным пистолетом. Я попытался к нему приблизиться.
– Морган, – сказал я, – отдай мне револьвер.
Он помахал оружием в моем направлении и зверски посмотрел на меня, прямо как киношный злодей.
Я попытался обойти его сбоку, полагая, что если он и в самом деле целится в меня, то смогу столкнуть его за борт и прыгнуть вслед за ним. В Аннаполисе я был в команде пловцов и в тот момент в воде чувствовал бы себя увереннее.
Но кризис, похоже, миновал. Морган примерно через минуту отдал свой револьвер, и я велел ему идти вниз, надеясь покончить с инцидентом.
Но это не удалось. Он направился прямо в столовую команды, которая на подлодке что-то вроде клуба, где в любое время за чашкой кофе сидит компания из двух-трех моряков. Он нашел слушателей и стал разглагольствовать о том, что «Уаху» – вшивая лодка, военно-морской флот – никудышный род