После прибытия в Дигби еще одной эскадрильи «харрикейнов» было решено, что 29-я эскадрилья должна перебазироваться в Веллингор. Сначала мы были не рады, что покинули комфортную столовую и своих канадских друзей, но вскоре обнаружили, что наши квартиры в Веллингоре превосходны. Кроме того, тот факт, что эскадрилья имела свой аэродром, сыграл большую роль в поддержании в великолепном состоянии нашего боевого духа в конце лета и осени 1940 г.
В сентябре мы начали получать самолеты разнообразных типов, чтобы закрепить и усовершенствовать нашу тактику ночного боя. На этом этапе мы, в дополнение к нашим «бленхеймам», имели несколько «харрикейнов» и один или два «фейри баттла», которые ранее в этом году использовались во Франции как легкие бомбардировщики. В ходе своих смелых атак они понесли очень тяжелые потери, так как не могли соперничать с немецкими истребителями. Мы немедленно начали использовать «харрикейны», причем не только для ночных вылетов, но и днем, для защиты аэродрома от атак, подобных той, что пережили в Дигби. Было превосходно снова летать на этих прекрасных машинах, даже притом, что они подходили для ночного боя меньше, чем «бленхеймы». Хотя мы не имели никакого успеха с нашими немногими «харрикейнами» ни днем, ни ночью, флайт-лейтенант Стивенс, пилот из 151-й эскадрильи, базировавшейся в Уиттеринге,[57] добился ночью на этом самолете фантастических результатов без какой-либо помощи, кроме прожекторов и огня зенитной артиллерии, в который он безрассудно влетал в поисках врага. Его тактика базировалась на уверенности, что немцы должны находиться где-то около разрывов зенитных снарядов. Часто он оказывался прав, и эта тактика, вместе с его замечательным зрением, позволила ему собрать большой урожай.