От корпуса исходил такой жар, что приблизиться к горящему английскому броневику и заглянуть внутрь я не смог.
Через пять минут, немало повозившись с радиостанцией, я наконец добился связи и сообщил в штаб о том, в каком положении оказался. Я попросил прислать грузовик с буксиром или новую рулевую тягу. Узнав, где я нахожусь, меня заверили, что помощь придет очень быстро. Штаб обещал также прислать истребитель, чтобы помешать британцам послать новые броневики или самолет, чтобы добить меня, пока не явится обещанная помощь.
Через десять минут надо мной пролетел истребитель «Мессершмитт», осматривавший пустыню на многие мили вокруг. Потом прибыл бронеавтомобиль, и вскоре поломка была устранена.
Мы подошли к сгоревшей английской бронемашине. Огонь уже погас, и мы заглянули в открытый люк.
На стальном полу среди пепла и пустых гильз лежало искореженное, черное, обуглившееся тело. Картина была ужасной – впрочем, такова судьба экипажей бронированных машин.
Вытащить убитого не представлялось никакой возможности, хотя огонь уже погас. Корпус подбитого мною броневика был еще раскален докрасна, поэтому мы уехали, оставив тело погибшего англичанина в стальной коробке сгоревшей машины. Если честно, я не сильно расстроился – на его месте, обгорев до неузнаваемости, вполне мог быть и я.
Глава 3
ГИБЕЛЬ ДРУЗЕЙ
Через час после наступления темноты мы приехали в штаб танковой дивизии (5-я легкая дивизия, с августа 1941 года называлась 21-й танковой. – Ред.). Часовые быстро зажгли и тут же выключили красные лампы, и, обменявшись паролями, мы проехали сквозь внешнее кольцо оцепления. Через километр мы миновали еще один кордон и, повторив всю процедуру проверки, попали в святая святых – расположение командования дивизии.
Бронемашина, шедшая впереди, остановилась, и человек, сидевший в башне, повернулся ко мне.
– Ты знаешь, Тюнтер, где находится твоя группа посыльных? – спросил он.
– Нет, я здесь еще не был. Вы, ребята, с тех пор как я уехал, успели сменить место дислокации, – ответил я. – Забирайся-ка лучше на мою телегу и покажи дорогу.
Он выбрался из орудийной башни и запрыгнул на корпус моей машины.
– Поверни направо и езжай помедленней, а то помнешь палатки.
Вокруг виднелись только их тусклые очертания – свет зажигать разрешалось только внутри, и притом так, чтобы он ни при каких обстоятельствах не выбивался наружу. Я попетлял среди этого скопища армейских жилищ и вскоре остановился у входа в одно из них.
– Вот ваша палатка, – произнес мой проводник. – Похоже, что там кто-то есть. – Через дырочку в холсте пробивалась маленькая точка света. – Надеюсь, я больше не нужен?
– Нет, не нужен. Спасибо, что проводил, – ответил я, свесив ноги с орудийной башни. – Увидимся завтра. Спокойной ночи! – крикнул я и спрыгнул на землю.
Клапан,