– Видишь ли, ма. Я эту штуку снимал, но не удержал, вот она и ударила мне по башке.
Нина Владимировна всплеснула руками:
– Зачем тебе вообще понадобился таз?
– Эксперимент проводил, – принялся вдохновенно сочинять на ходу сын. – Понюхать, пахнет ли он еще вареньем.
– Как он может пахнуть вареньем, когда я его сто раз мыла? – с удивлением поглядела на Егора Нина Владимировна.
– Мне было интересно, впитывает медь запахи или нет, – нашел он объяснение и этому.
– Странные у тебя фантазии, – пожала плечами мама. – Обязательно нужно что-нибудь затеять и удариться самым опасным местом.
– Лоб у меня, между прочим, здоровый! – возразил мальчик.
– Да, но рядом глаза, – вздохнула мама. – Повредишь там себе что-нибудь, и все усилия насмарку. А второй раз чуда может не произойти.
Егор потупился:
– Ну, извини. В следующий раз постараюсь быть осторожнее.
– Прямо не знаю, что с тобой делать, – с отчаянием проговорила она.
– Заверни в ватку, засунь в лукошко и носи с собой на работу, – пошутил сын.
– Если бы это было возможно, так бы и сделала.
Она крепко обняла его, потом легонько оттолкнула.
– Давай лоб хоть намажем, чудище. А то синяк будет.
Егор с облегчением перевел дух. Похоже, гроза миновала. Теперь главное, чтобы мама как-нибудь не догадалась о его сегодняшнем видении. Иначе слез точно не миновать. Вон из-за элементарной шишки какой шум подняла.
Он и сам не знал, верит или не верит в явление Белки, и целый вечер слонялся по коридору, напряженно прислушиваясь к происходящему в кладовой. Мама не выдержала:
– Ты прямо как маятник! Взад-вперед, на кухню и обратно. Если есть хочется, так и скажи.
– Совершенно не хочется, – честно ответил сын. И тут же обосновал свои маневры по квартире: – Мне сперва ножницы понадобились, потом ножик.
– Зачем? – поинтересовалась Нина Владимировна.
– Пока секрет, – напустил на себя загадочность Егор. – Констролю кое-что.
– По-моему, ты ничего не делал, а только ходил.
– Ошибаешься. Ты ведь книгу читала, вот ничего и не заметила.
Нина Владимировна и впрямь за чтением до того увлекалась, что окружающий мир на время переставал для нее существовать. «У меня это единственный отдых», – объясняла она такую свою поглощенность. Егор этим часто пользовался. Вот и сейчас, стоило ей уткнуться в толстую книжку, которую она уже третий день таскала с собой на работу и с работы, моментально опять переместился в коридор. Из кладовки слышалось тихое шуршание.
Он осторожно потянул на себя дверь. Навстречу ему выкатился одинокий грецкий орех. Мешок снова оказался развязан. Внутри