Максим пошел в ванную и умылся. Липкое чувство чего-то ужасного обволокло все его тело. Чувство чего-то, что совершил он. Он сам!
– А я тебе говорю, это все он! – сказал Станислав Владимирович. Елена Аркадьевна села на стул у плиты и заплакала.
– Тише, он тебя услышит. Как может девятилетний мальчик уби… – женщина осеклась. – Заставить кошку утопить котят?!
– Не знаю! Не знаю! Именно поэтому мне страшно. – Мужчина сделал паузу. – Я боюсь находиться с ним в одной комнате… – Станислав Владимирович шептал: – В одном доме…
Елена почувствовала страх. И причина этому – не только резкий переход мужа с истерического крика на шепот. Она вспомнила тяжелый взгляд сына. Совсем недетский взгляд. Елена оглянулась. Кроме нее и Станислава, в кухне никого не было. Мать пошла к соседке, а Максима уложили спать.
– Мне кажется, – снова шепотом произнес Станислав Владимирович, – и эти мальчишки – его рук дело.
Неделю назад пропали три мальчика. Вчера их нашли в лесу. Растерзанных.
«Что-то происходит с нашим малышом. Вместо того чтобы помочь ему, мы отстранились от него. Сидим на кухне и шепчемся. Мы боимся собственного сына», – подумала Елена Аркадьевна.
– Я боюсь собственного сына, – произнес Станислав, будто прочитал мысли жены, и посмотрел на дверь. – Мне все время кажется, что он за нами наблюдает. Он все слышит.
Елена заплакала.
– Стасик, что же нам делать?
– Не знаю. Может, давай пока оставим его здесь?
Елена подняла мокрые от слез глаза на мужа.
– Но он же наш сын…
– Да, да, черт возьми! Единственное, что мы знаем, так это то, что он наш сын. Что с ним такое?! Мне иногда кажется, что он может испепелить меня взглядом! Понимаешь? Он может нас убить! Убить! Не знаю как, но он может.
– Что ты заладил – знаю, не знаю? Надо как-то ему помочь.
– Кто бы нам помог…
– Нам надо отвезти его к врачу, – утерев слезы, твердо сказала Елена Аркадьевна.
– К какому врачу? К педиатру? К психиатру? К какому?!
Женщина снова заплакала. Станислав подошел к жене, встал на колено и взял ее за плечи.
– Леночка, давай сегодня поедем в город, а завтра с утра двинем в поликлинику и найдем какого-нибудь врача для Максика. Но только сейчас давай оставим его здесь. Он неплохо ладит с бабулей, а?
Елена, вздохнув, кивнула.
– Только маму дождемся и поедем.
Максим вышел из подъезда, поежился и пошел к остановке. Через десять минут он сидел в полумраке автобуса. На улице уже рассвело, но в забитые фанерой окна старенького «пазика» солнечные лучи не попадали. Хорошо хоть лобовое стекло было прозрачным. Другого ожидать и не приходилось. Предприятие доживало последние дни. Рабочий транспорт – без окон, без дверей.