С этими словами я поспешил к себе в спальню и начал торопливо укладывать свои скромные пожитки в чемодан.
До меня донесся голос Холмса, в котором явственно звучало недоумение:
– А почему вы думаете, Ватсон, что мои убеждения так уж сильно отличаются?
– Я только хотел сказать, – стал объяснять я, забравшись в чулан в поисках удочек и снастей, – что если миссис Хадсон придерживается верований в духов и привидения, зачем вам обязательно нужно…
– Да, но я и сам придерживаюсь таких верований, Ватсон!
Я на мгновение замер, ожидая услышать пронзительный хохот – и вдруг испугался, когда хохота не последовало.
– О чем вы вообще? – спросил я, возвращаясь в гостиную.
– Вот о чем: я верю – не так, как наша домохозяйка, по-иному, но все же непоколебимо верю – в могущество призраков. Должен вас предупредить, Ватсон, что в ходе нашего теперешнего расследования и вам придется пересмотреть свои взгляды на этот счет. – Теперь Холмс в свою очередь удалился в спальню и начал собирать вещи.
– Вы шутите, конечно же, – крикнул я ему вслед; я понимал, что мне хотелось – даже странно, почему так сильно хотелось – убедиться, что говорил он не всерьез. – Мы с вами расследовали множество случаев, в которых якобы действовали потусторонние силы, и вы никогда…
– Да, Ватсон, но нам не случалось вести расследование в месте, подобном Холируд-Хаусу!
– Ну хорошо, это королевский дворец – так что с того?
Я понял, что стою, уставившись на витрину лавки на той стороне улицы с гораздо большим ужасом, нежели раньше и нежели требует предмет нашей беседы, а Холмс говорит:
– Двое слуг королевы, которые должны были принять участие в реконструкции самой старой части дворца, комнат, в которых некогда обитала сама королева шотландская, – не успели эти двое приступить к работе, как были найдены мертвыми от бесчисленных ужасных ран. Неужели эти обстоятельства, эти ужасные совпадения вам ничего и никого не напоминают?
Я собирался заявить, что по-прежнему понятия не имею, о чем идет речь; но тут очертания старой, старой истории начали понемногу проступать в памяти, и я невольно содрогнулся.
– Да, Ватсон, – тихо сказал Холмс, подходя к моему окну. – Итальянский секретарь… – Он тоже выглянул в окно, и странным, завороженным голосом произнес: – Риццио…
– Но… – услышал я собственный голос, тихий и запинающийся. – Холмс, это же было триста лет назад! Какое…
– Однако люди говорят, что он до сих пор бродит по дворцовым залам, взыскуя возмездия…
Я опять невольно содрогнулся – и это привело меня в ярость:
– Чепуха! Но даже будь это правдой, зачем, во имя всего на свете…
– Вот это мы и должны понять, друг мой, – и желательно до того, как приедем на место назначения. – Холмс взглянул на часы на каминной полке. – Пора, Ватсон, пора – в дорогу!
Глава