– Роуз, Роуз, дорогая, я готов сейчас, – и почти в тот же момент высокий, стройный мужчина в одежде священника переступил порог и вошел в комнату. Он остановился, увидев остальных, и поспешно извинился.
– О, простите меня… – замялся он. – Я не знал, что у вас посетители, дорогая, иначе… А? Мистер Нэрком, если не ошибаюсь?
– Да, мистер Вальмонд, – ответил суперинтендант, протягивая руку для приветствия. – Это я, а это мой друг и помощник, мистер Джордж Хэдленд. Мы только что говорили с вашей сестрой о том, что она видела.
– Ужасно… Ужасно… Вот правильное слово, мистер Нэрком. Как и вы, я никогда не слышал об этом до сегодняшнего дня. Вы можете поверить, что это потрясло меня до самой души…. Рад встрече с вами, мистер Хэдленд. Новый ученик, а, мистер Нэрком? Еще один, пошедший по стопам великого Клика?.. Кстати, я вижу, что вы потеряли связь с этим удивительным человеком. Я видел вашу рекламу в газете на днях. Есть хоть какой-нибудь ключ к его местонахождению?
– Ни малейшего!
– Ах, это очень плохо. Исходя из того, что я слышал о нем, он бы быстро справился с этим делом, если бы взялся за него. Но прошу прощения, я спешу, у меня очень мало времени… Руоз, дорогая, я собираюсь навестить отца Бернса сегодня вечером и по дороге остановлюсь в приюте, так что если у тебя, как обычно, будет посылка для детей…
– Она наверху, в моей часовне. Пойдемте со мной… если джентльмены извинят нас, я оставлю их на мгновение… я принесу ее.
– Разве мы все не можем подняться в вашу часовню, мисс Вальмонд? – вставил Клик. – Я хотел бы, если вы не возражаете, взглянуть на сад Леммингем-Хауса из окна, где вы стояли в ту ночь, и попросить вас объяснить, где и что происходило.
– Да, конечно, проходите… – ответила дама и сразу же направилась к выходу из комнаты. Едва пройдя полпути вверх по лестнице, они оказались рядом с открытым дверным проемом, ведущим в комнату, слабо освещенную лампой под абажуром.
Там же, сгорбившись в глубоком кресле, сидела пожилая женщина. Ее дрожащая голова склонилась над руками, которые двигались беспокойно и бесцельно – на манер слабоумной, – а лицо едва можно было разглядеть сквозь вуаль распущенных седых волос.
Клик едва успел вспомнить рассказ Нэркома о полубезумной матери мисс Вальмонд, когда хозяйка, приглушенно вскрикнув, забежала в комнату.
– Почему ты себя так ведешь, мама? – мягко спросила она. – Зачем ты встала? Что ты здесь делаешь, дорогая? Я думала, что ты все еще спишь… Когда ты спустилась сюда?
Безумная женщина просто бормотала и качала головой, не отвечая и не обращая никакого внимания на вопросы дочери.
– Это одна из ее плохих ночей, – объяснила мисс Вальмонд, когда вышла и присоединилась к остальным. – Мы ничего не можем с ней поделать, когда она такая… Гораций, тебе придется сегодня вечером прийти домой раньше обычного и помочь мне уложить ее в постель. –