– Не, на лечебницу не похоже, у лечебницы стены каменные, а тут тряпки какие-то.
Клейнар улыбнулся.
– Ладно, если серьезно, сейчас ты в моей палатке. И это пока что самое безопасное место для тебя. Постарайся без резких движений. Ты чудом выжила. Что было ночью-то, помнишь?
– Не очень… – Девочка осмотрела свежие царапины и шрамы на своих предплечьях. – Какой ужас!
– Ага, ты еще не видела, что у тебя на спине, – добавил Клейнар. – Но не переживай, скоро затянутся и будешь как новенькая.
– Спасибо вам! Вы опять меня спасли?
– Да, спас, притащил сюда и кое-как вылечил, это все я, – без особой гордости, даже с какой-то усталостью сказал Клейнар и замолчал. Он рассмотрел уродующие детские бледно-розовые ручонки шрамы. – Как тебя зовут-то, бедовка? – Он перевел глаза на нее, вид девичьего лица все же более приятен.
– Рия, а вас?
– Клейнар.
– А что это у вас там в котелке, дяденька? – поинтересовалась Рия, пытаясь распознать содержимое по запаху, но аромат, зараза, игнорировал ее нос.
– Там твой завтрак. – Клейнар пододвинул к ней котелок с супом, рецепт легко угадывался и был предельно прост: неаккуратно почищенная картошка и оленье мясо, порезанное большими кусками, плавали в горячей посоленной воде. – Готовлю я так себе, но думаю, к еде ты не особо придирчива. – Он протянул ей деревянную ложку. – Ешь, восстанавливай силы.
Рия схватила ложку и принялась зачерпывать суп, стараясь набрать как можно больше, и кидала себе в рот, словно голодала полвека, а то и поболе.
Через какое-то время Клейнару надоело молча наблюдать за кушающей Рией и смущать ее, портя аппетит.
– А где у вас в городе приют? Почему ты не там? – спросил он.
– Так я в приюте до девяти лет жила. – Рия облизала ложку.
– И что, сбежала?
– Нет, его сожгли за долги, банда Кабана, в пожаре почти все погибли: Лира, Мализ, нянечка Джази. Когда-нибудь я вырасту и оторву этому Кабану яйц…
Клейнар перебил ее строгим взглядом.
– А потом он открыл на том месте кабак, «Хмельной пастушок» называется.
– Да, яйца ему оторвать определенно надо, продал мне разбавленное вино.
Рия заулыбалась.
– И с тех пор ты живешь на улице?
– Нет, меня взял к себе в ученицы алхимик Дудальт, к нему постоянно приходили чародеи, все такие важные, деловые. А потом опять пришел Кабан, избил Дудальта, а нашу лавку забрал себе и продал какому-то толстику за очень толстый кошелечек с золотом, я сама видела. – Рия ждала какой-то реакции Клейнара, но он просто продолжал слушать. – Мы стали жить на улице, – продолжила она, зачерпнув ложкой суп. – Пришлось воровать и еще есть крыс и голубей, через год Дудальт заболел и умер, я осталась одна, а дальше вот ем суп в вашей палатке, довольно вкусный, кстати.
– Тяжко тебе пришлось, по себе знаю. – Клейнар задумался,