– А куда мне идти? – только сейчас вспоминаю, что идти мне некуда… и не на что.
– Тебя ждут в холле. Я записала тебе свой телефон, он в отсеке для бумаг, захочешь поговорить, звони! – тепло улыбается несостоявшаяся подруга. Чемодан мне взять не позволяют, его легко поднимает за ручку один из секьюрити.
"Тебя ждут". Неужели они связались с матерью? Эта мысль вызывает улыбку, пока мы спускаемся вниз в зеркальной кабине лифта, а я цепляюсь взглядом за бейдж охранника, словно там описан секрет улыбки Моны Лизы. Зеркальная клаустрофобия, к счастью, заканчивается быстро, но сердце оголтело стучит, когда он вежливо прощается со мной и уходит. Кажется, только киваю, не в силах что-либо сказать. Способность говорить вернётся ко мне через пять… Четыре… Три… Два…
Первое, что я замечаю – цветы. Белые розы на длинных стеблях. Это глупо, но я инстинктивно их пересчитываю. Пять. Вспышка облегчения по нервной аритмии – только затем, чтобы в следующий момент запустить скоростной бег сердца по новой.
– Вы? А что вы здесь делаете?
Испугалась? Растерялась? Все и сразу в квадрате. Я не трогаюсь с места, понимая, что к испугу и невысказанному предположению примешивается еще и ярость.
Он выглядит потрясающе, словно сошел с обложки глянцевого журнала Форбс. Неизменный костюм. Галстук. Идеальная прическа. Почему мне хочется позвать на помощь и слиться со стенами, только бы его не видеть?
– С возвращением, Юля. – Он делает шаг мне навстречу, а перед глазами плывут строки из микса гугловской информации о передаче прав на нижнего партнера и прочие циничные кошмарные постулаты. Но ярость в малой дозе не дает мне броситься наутек.
– С возвращением куда?
Я не замечаю, что он подошел очень близко, только вздрагиваю, когда на руки ложатся прохладные стебли без шипов. В его глазах нет угрозы, в них опровержение всем моим опасениям, но я очень хорошо помню, кто он и что из себя представляет! Слова слетают с губ поспешно, словно я пытаюсь его остановить.
– Вы отвезёте меня домой? Моя мама здесь?
Нет арктического холода, нет обжигающего кипятка двойного эспрессо. Его взгляд похож на тепловой сканер, который согревает и призван успокоить. Если бы еще и слова не расходились с делом!
– Юля, к сожалению, сейчас это невозможно.
До меня доходит не сразу. Я оглядываюсь по сторонам в поисках непонятной поддержки. В холле медицинского центра нет никого, кроме нас двоих. Тугая спираль затягивается на горле, и ярость вместе