Я неистово машу ему обеими руками, пытаясь каждым своим движением заставить его бежать быстрее, хотя прекрасно вижу, что он и так на пределе. Его тонкие руки скользят по воздуху вперед и назад, а ноги перемещают его тело все ближе и ближе к цели. Но мне хотелось бы, чтобы он бежал еще быстрее, потому что тогда все увидят, какой он замечательный.
– Калла! – визжит Финн, и на секунду мне кажется, что это крик радости. – Калла!
Его голос звучит встревоженно: Финн в отчаянии, мокрые волосы прилипли к его лбу. Ему совсем не весело. Он в ужасе. Его взгляд замер на чем-то позади меня, но там лишь стена, там нет ничего, что могло бы его напугать.
Я не понимаю, как мне реагировать, но внутри меня уже поднимается волна паники, словно кто-то дернул спусковой крючок. Врожденный инстинкт защищать моего брата-близнеца. Борись или беги. Единственная цель – спасти его.
Я мчусь к Финну, чтобы заслонить его от кучки детей, которые вот-вот атакуют его из-за кусочка ткани, зажатого в его руке. Не могу понять, что именно с ним не так, но по нему точно видно, что он больше не в игре. Он отчаянно пытается выйти из нее.
Когда наконец я подбегаю к нему вплотную, его взгляд направлен в никуда, и из его горла вырывается вопль ужаса. Я слышу, как глумливо посмеиваются дети вокруг нас, как они перешептываются между собой, и мне хочется врезать каждому из них, но у меня нет ни единой возможности это сделать.
Финн роняет флаг, и тот падает на землю бесчувственной оранжевой ленточкой.
Прежде чем я успеваю что-либо предпринять, Финн устремляется к самому потолку, вверх по старому канату, который держится на честном слове и в любой момент может оборваться. Он зависает у самого крепления, на котором держится веревка, и пристально смотрит на меня: смотрит, но не видит.
– Он здесь, Калла! – кричит он. – Он уже здесь! Демон! Демон! У него черные глаза! – Его же собственные глаза расширяются, и он снова переходит на визг, пытаясь подняться еще выше, словно чья-то невидимая рука может схватить его.
Но он не может забраться выше, потому что места для маневра уже не осталось. Финн на самой вершине, задевает макушкой потолок, а какой-то воображаемый монстр хочет его поймать. Мне становится нечем дышать.
Что происходит?
С тяжело бьющимся сердцем я хватаюсь за край каната и начинаю ползти по нему вверх так быстро, насколько это возможно, только бы поскорее помочь моему брату.
Одна рука продвигается следом за другой, ноги отчаянно скользят по канату и поднимают мое тело выше от земли. Толстая бечевка впивается в мои ладони, отчего кожа буквально пылает огнем и саднит, но это не имеет никакого значения.
Все, что сейчас важно для меня, – это мой брат.
Но Финн словно не замечает меня. Он будто смотрит в никуда и продолжает визжать.
Он заползает еще выше, и мне становится по-настоящему страшно.
– Финн, это же я, – говорю я ему мягко, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно. – Это я!
Я