Море, поданное прямо к столу пляжной столовки, не понравилось.
– Слишком большое! – вынес приговор Костя.
– Да ты просто плавать не умеешь, – засмеялась мама глупо, как девочки в детском саду.
– Я много чего не умею. И что? – с вызовом ответил он.
– А умел бы плавать, – вмешался в разговор скрытый под огромными черными очками папа, – дернул бы в Турцию. Триста километров. Рядом.
– Ты чему ребенка учишь, Петенька? – забеспокоилась бабушка. – Ведь так возьмет – и уплывет.
Страхи старухи оказались напрасными. Отвезенный при помощи надувного матраса на двадцать метров от берега ребенок запричитал так тонко и жалестно, что всему побережью показалось – в море проходят образцово-показательные деревенские поминки. «О-о-й, дяденьки-тетеньки, – выл Костя. – Меня папа утопить хочет! Спаси-и-и-те!»
Для успокоения и общего развития его повели смотреть на дельфина по кличке Малыш, который высовывал из воды добрую морду-бутылку, брал зубами протянутую девушкой в купальнике малярную кисть и оставлял на куске ватмана разноцветные следы. Зрители пили пиво и хлопали.
– Надо же, – сказал папа. – Дельфину можно рисовать абстрактные картины, а советским художникам нельзя!
После представления Костя не хотел уходить, ему очень понравилось смотреть на красивую девушку, которая в своем купальнике была совсем, как голая.
Но сильнее всего на море ему понравилась пушка, уничтожившая, как рассказал экскурсовод, огромную массу турок, французов и англичан, которые в старые времена в больших количествах приезжали к нам на юг отдыхать, и все были убиты из пушки – никого не осталось. Пушка стояла на каменном постаменте, черная, сухая и теплая, словно нос больной собаки, которую мама притащила домой в начале весны. Собака по кличке Махно попала под машину и жила у них в коридоре, пока снова не научилась ходить.
– Ты любишь пиво, а я животных! – заявила мама, когда отец ей сказал, что дворовому псу место во дворе.
– Лучше бы ты людей любила, – хмыкнул отец и ушел в институт, откуда вернулся поздно, с сильным запахом хмеля в усах.
Костя тогда расстроился, ему показалось, что пьяный папа – какой-то не такой, какой-то другой. Он прямо так папе и заявил.
– Не исключено, малыш, – согласился папа и, в порыве пивного вдохновения, рассказал сказку про другого мальчика, которого тоже зовут Костя: – Только он, – сказал папа, – просыпается ночью, когда ты ложишься спать, в далекой стране, где люди умеют летать. Поэтому тебе снится, что ты летаешь.
– А