Так, быстрее, еще быстрее, взмах руки, отлично. Такси сбрасывает скорость и прижимается к обочине. Водитель, желая услужить редким в этот час пассажирам, останавливает машину, так что Марте только остается протянуть руку к дверце. Все, можно считать, пронесло. Теперь, после того как названа улица, на которую нужно Марте, самое главное – вести себя естественно и спокойно, по возможности не разговаривать с водителем. Таксисты словоохотливы. Нет, кажется, этот исключение. В салоне темно, водитель смотрит на дорогу. Села почти за водителем, чтобы затруднить для него обзор, голова в сторону, волосы закрывают половину лица. Вряд ли запомнит, да и кто будет опрашивать всех таксистов, ведь, очевидно, уехала на трамвае. Лицо у нее типичное, без особых примет, прическа изменена, так что можно не волноваться.
Вспомнился случай, рассказанный Гансом во время «учебы» в лесном домике.
Находясь на севере Великобритании по оперативной необходимости, Ганс случайно был обнаружен местным полицейским во время незаконного проникновения в дом одного из чиновников. Пришлось применить силу и оглушить полицейского, который принял Ганса за обыкновенного вора и поэтому не ожидал профессионального сопротивления от не отличающегося внушительным внешним видом небрежно одетого мужчины. Полицейский даже не понял толком, что произошло, как оказался на полу прихожей с разбитым носом и острой болью в стопе левой ноги.
Этого было достаточно для того, чтобы Ганс успел добежать до леса, но скрыться незамеченным он не успел.
Пробежав по лесу около мили, он остановился, чтобы отдышаться и заодно сориентироваться на местности. Нужно было быстро выйти к железной дороге в том месте, где поезд идет на подъем по дуге на малой скорости, на ходу прыгнуть на подножку вагона, проехать с десяток миль и спрыгнуть.
О том, чтобы появляться на железнодорожных станциях в радиусе пятидесяти миль, не могло быть и речи. Предстоял длинный путь, и нужно было беречь силы. Пока Ганс вспоминал рельеф местности, и в какой стороне железная дорога, изученные им накануне по карте графства, за ним уже по пятам шла погоня.
Услышав лай собаки, он, как испуганный заяц, рванул, куда глаза глядят, успев только ориентировочно определиться с направлением движения в сторону железки.
Лай то приближался, то удалялся, что свидетельствовало о том, что собака идет по следу, а вслед за ней и озлобленные гончие на двух ногах, в черных мундирах и яйцеобразных шлемах.
Как назло в карманах ни перца, ни табака, ни другого чего-либо с резким или