Несмотря на июльскую духоту, тем вечером напялили разгоряченные молодые шутники на себя овечьи шубы, вывернутые наизнанку. А свои лица намазали сажей, добытой кем-то заранее в печной трубе. На головы приладили они кто бычьи, кто бараньи рога и преобразились под стать омерзительным чертям, которые испокон веков наводили панический ужас на суеверных станичных казаков.
Устроили засаду и поджидали насмешники Семена Кривохижина, спрятавшись в зарослях деревьев, на территории старого станичного кладбища. Во время возвращения домой со свидания от Ольги Паршиковой ему это место было никак не миновать. Вот тут как раз и выскочили озорники из засады, заулюлюкали и погнались за своей жертвой. Сердце у насмерть перепуганного и жидковатого на вид Ольгиного ухажера ушло в пятки, и бежал он с визгом домой как угорелый. Ни живой, ни мертвый остановился передохнуть у родительской калитки. А его сердце, готовое выскочить из груди, трепыхалось, как телячий хвост. С тех пор Семен стал сильно заикаться.
После этого позорного случая Семену как бабки пошептали, и он сразу забыл дорогу к подворью Ольги Паршиковой. С тез пор и закрепилась за Семеном обидная кличка Семен – Заика. В то время многим станичникам шутка Петра Корнеевича казалась весьма забавной и вроде бы совсем безобидной. Крайне зломстительный Семенов отец, Степан Андреевич Кривохижа, никак не мог смириться и простить Петру Корнеевичу его дурацкую шутку. Вот так и нажил себе Петр Корнеевич Богацков в лице старого Кривохижи злейшего врага.
Потом Семенов родитель немало пооббивал пороги у всякого рода знахарей, ездил и по близлежащим станицам со своим сыночком, как дурак со ступой. Но все его безмерные потуги вылечить заикание Семена так и не увенчались долгожданным успехом. Даже станичный лекарь и всякого рода доморощенные колдуны и знахари беспомощно разводили руками, потому что оказались бессильны и ничем не смогли помочь Семенову горю.
Денежек Степан Андреевич Кривохижа за время лечения сына спустил, надо заметить, немало. Но вскоре понял, что зря старался и терял время, и решил как следует проучить шутника Петра Корнеевича Богацкова, поэтому недолго думая подал на него заявление прямехонько в суд. Дескать, нечего с таким казаком сюсюкать.
Казалось бы, шалость Петра Корнеевича и выеденного яйца не стоила, но его дело в суде день ото дня принимало крутой оборот. И разгорелся серьезный сыр-бор. А в случае плачевного исхода о вожделенной Петровой службе в охране Его Величества и мечтать не приходилось. А Корней Кононович спал и видел только там своего сына, который должен был пойти по стопам своего деда Тараса Григорьевича Богацкова.
Хотя долговые злыдни заедали семью Богацковых, но для того, чтобы оградить Петра от суда и замять его скандальное дело, пришлось Корнею Кононовичу порядком раскошелиться и срочно отвезти на базар и продать двух трехгодовалых упитанных бычков. Вырученные