«Однако мы, – писали казаки[123], – все то наблюдали, что в предохранение здешнего общества и высоких ваших интересов принадлежит. А притом просили, дабы по силе именного вашего императорского величества указа, в даче нам за шесть лет жалованья, во взыскании со старшин штрафа и в выборе на место их по войсковому согласию других, сделано было нам удовольствие… и учинено исполнение. К чему мы, собравшись 13-го числа сего месяца для той просьбы, и шли со святыми иконами, чтобы нам не учинено было безвинного вреда; но генерал Траубенберг и Тамбовцев со старшинами, собрав регулярные команды и всех согласных атаману старшин и казаков вооруженных и расставив по всем (?) улицам пушки и зарядя их ядрами и картечами, начали по нас, нижайших, стрелять и побили на смерть более ста человек и многих переранили. По каковой доведенной великой крайности принуждены были и мы, нижайшие, обороняться, причем и произошло с обеих сторон от того начатого от регулярной команды и от согласных атаману старшин и казаков стреляния и пальбы напрасное убийство. А притом между того смятения и бывший при сем происшествии г. генерал Траубенберг с прочими при сем убиты, да и войсковой атаман Тамбовцев и старшина Колпаков присутствующим старшиной Суетиным из своих рук срублены, а с войсковой стороны одна только оборона происходила, а напрасное и безвинное кровопролитие от г. генерала с регулярной командой и от согласных атаману старшин и казаков произошло, как из приложенных при сем протопопской и офицерских и прочих сказок ваше императорское величество всемилостивейше усмотреть изволите. Мы уже, всеподданнейшие рабы, принуждены были обороняться по крайней и необходимой нужде, в чем, припадая к священным стопам вашего императорского величества, и предаемся в высочайшую вашу монаршую власть и благоволение. А теперь все войско Яицкое пришло в тишину и спокойствие, и всегда в повелениях вашего императорского величества находиться, служить до последней капли крови обязуемся, так, как отцы наши и деды, не щадя живота своего, верно и беспорочно служили. Из высочайшего вашего императорского величества матернего милосердия всеподданнейше просим, дабы повелено было, по причине чинимого от государственной Военной коллегии нам, нижайшим, напрасного притеснения, вверить нас, всеподданнейших рабов, под дирекцию одной персоны, их сиятельствам графам Григорью Григорьевичу или Ивану Григорьевичу Орловым, а во всем оставить на прежнем основании так, как и напредь сего предки наши стояли, в силу именного блаженные и вечной славы достойные памяти государя императора Петра Великого указа, под дирекцией г. генерал-фельдмаршала и кавалера графа Бориса Петровича Шереметева, а не от Военной коллегии».
Таким