– Папа, – подскочила к Виктору Машенька, – тётя Вера говорит, что всё, что пишут в сказках, и в жизни бывает.
– Я тебе сказала, что бывает. Не будешь меня слушаться – козлёночком станешь, – глядя с улыбкой на Виктора, подтвердила Вера. – Иди в ванную и посмотрись в зеркало: у тебя уже рожки растут на голове. Да не забудь помыть там руки.
Девочка схватилась за голову и побежала в ванную.
– Не слушает меня, папа, – снова улыбнулась Виктору гостья и замолчала. – Переживаешь? – добавила она, заметив, что тот не отвечает на её улыбки. – Ничего, сейчас я вам борща наварю, котлетки пожарю.
– Тетя Вера! – выскочила из ванной Машенька. – Никаких рожек у меня нет. Это косички торчат.
– Слава богу! А я думала – рожки.
– А вот – и нет!
– Это хорошо, Маша. Только теперь ты меня слушайся, а то они могут всё равно вырасти. Договорились? А теперь иди и переоденься. Можешь пока поиграть с игрушками или посмотреть мультики по телевизору.
– Ладно, тётя Вера, – ответила Маша, но подошла к отцу и обняла его ноги. Виктор сел, посадил девочку на колени, и она сразу обхватила его шею рукой, прижавшись щекой к широкой груди.
– Папа! А когда мама с Игорьком приедут? Они, наверно, тоже скучают про нас там, в больнице, – негромко спросила девочка.
Виктор прижал её к себе, поцеловал в по-детски пахнущие волосы.
– Завтра мы с тобой поедем в Москву.
– Ура! – закричала Машенька.
Затем чмокнула отца в небритую щёку, соскочила на пол и побежала переодеваться в детскую.
– Скучает дитё, – вздохнула Вера, склонившись над ведром, в которое сбрасывала кожуру от очищенной картошки. – Иди, Витя, к ней. Я тут сама управлюсь.
Виктор поднялся, пошёл в гостиную и, устроившись на диване, включил для Машеньки нужный канал.
* * *
На следующий день они уже были в Москве. Ирина встретила их со слезами на глазах. Обняв дочку, она подвела мужа к кровати Игорька. Тот спал, но заслышав родные голоса, проснулся и тоже стал плакать. На его лицо была надета марлевая повязка, прикрывающая нос и рот. Когда-то белая и нежная кожа щёк, лба и шеи сильно пожелтела, а блестящие от слёз голубые, как у отца, глаза смотрели на собравшуюся вокруг него семью потухшим взором.
Неожиданно он улыбнулся сквозь слезы Маше, которая протянула ему румяное яблоко. Игорёк вытащил из-под одеяла худенькие бледные ручки, обхватил его ладонями, но не смог удержать и уронил на одеяло. Ирина снова заплакала, прислонилась головой к плечу Виктора.
– Он сильно ослаб после химиотерапии. Я больше не могу смотреть, как он мучается и тает у меня на глазах.