Юрка в бессилии сел на лавку и в отчаянье прокричал:
– Зачем вы его убили?.. Какой мне теперь день рождения? Я ничего не хочу, я видеть вас не желаю!!!
Сердце женщины будто проткнули каленой иглой.
– Сынок, зачем ты так? – склоняясь над сыном и пытаясь погладить его по взъерошенным волосам, произнесла Наталья. – Все пройдет, не плачь – слышишь? Мы с отцом хотели сделать тебе подарок – побаловать тебя мясом. Летом все никак не получалось – тепло, такое количество мяса переработать было сложно. А сейчас зима, вот мы и подумали, что самое время свежим мяском побаловаться, да и Новый год на носу. Думали – отпразднуем, как положено, все-таки тебе пятнадцать исполнится…
Юрка враждебно глянул на мать и, всхлипнув, произнес:
– Вы думали… А у меня спросить забыли? Что мне оттого, что мне уже пятнадцать, если вы с отцом по-прежнему считаете меня маленьким? Захотели мяса – зарезали моего любимого барана, подумаешь – овца, не жалко…
Слова сына до глубины души ранили женщину, она услышала в его голосе такую несказанную боль и отчаянье, что ей стало не по себе. «Что мы наделали? – похолодела Наталья. – Мы сына своего чуть не потеряли…»
– Юра, сынок, – взмолилась женщина, – прости, не думали мы, что причиним тебе боль… Бог с ним, с этим бараном… Хочешь – пойду и отдам мясо соседям, пусть едят и Гриню нашего поминают. Иди ко мне, сынок, я тебя приласкаю…
Женщина прислонила голову сына к своей груди и тихо заплакала:
– В кого ты у нас такой жалостливый? Всех тебе жаль… Курицу – не заруби, теленка – не зарежь, барана – не тронь… Как нам жить, есть ведь что-то надо?.. Отец в колхозе с утра до ночи работает, ему хорошо питаться надо – иначе какой из него работник?
– Зачем Гриню зарезали? – гневно глянул на мать Юрка. – Он любил меня, доверял мне, слушался, как собака, а вы его ножом по горлу… Он ведь наверняка даже не сопротивлялся…
– Да, – кивнула женщина, – лежал на соломе и смотрел на нас, я не выдержала и ушла, отец сам все сделал…
Юрка не мог больше этого слышать, он вырвался из объятий матери, бросил взгляд на лежавшую в корыте баранью голову, увидел слезы, застывшие в черных, блестящих, словно пуговицы, глазах и пулей выскочил на улицу.
– Сынок, куда ты? Поешь… – в растерянности произнесла Наталья.
– Сами ешьте, я не притронусь к мясу, слышите?! – с болью в сердце крикнул Юрка.
– Куда ты?.. – обмякнув, тихо произнесла женщина и, бессильно опустив руки, села на лавку рядом с корытом.
ГЛАВА 50
ЮРКА БЕЖАЛ, СЛОВНО обезумевший, не замечая ни мороза, ни дувшего в лицо ледяного ветра, забыв о том, что дома на вешалке остались зимнее пальто и шапка. Спотыкаясь об ухабы деревенской дороги, он падал, вставал, снова бежал неведомо куда. Из-за цепенящего холода острота его потрясения немного угасла, и вскоре юноша