Посиделки на Дмитровке. Выпуск десятый. Алла Зубова

предписывала ему срочно прибыть в Париж, а затем на посольской машине добраться до бельгийского порта Антверпен, где на борту советского судна «Свирь» его ожидает некое лицо. «Длинный и мудреный» смысл телеграммы посеял подозрения в том, что Ежов, заманивая его в «плавучий капкан», хочет разделаться с ним. И не верить этому не было никаких оснований. На Лубянке шла чистка кадров – настоящая кровавая баня, сопровождавшаяся пытками и расстрелами, и Орлов понял, что пришла его очередь. Он сам видел, как тают вокруг него ряды верных соратников, ставших жертвами «летучих эскадронов смерти». Весьма знаменательная фраза, которую он написал спустя годы, скрываясь в Америке: «Высокопоставленные сотрудники и следователи НКВД уподобились гончим псам, слишком увлекшимся преследованием своей дичи, чтобы обратить внимание на самого охотника»… «Гончий пес» Орлов слишком поздно осознал преступную роль «охотника» Сталина и превратился из резидента в добровольного узника страха, много лет хранившего тайны Лубянки.

      «Швед» решает с семьей бежать в Америку. Этот побег мог бы послужить сюжетом для острой приключенческой повести. Как матерый волк, обложенный красными флажками, он с изуверским расчетом обходит все западни и ловушки, расставленные на его пути, и с крупной суммой валюты появляется в Канаде, где генералу Орлову оказывают дружеский прием, а затем и в Соединенных Штатах. В Москву, в НКВД, летит письмо, адресованное лично Ежову. Его завуалированный смысл можно передать так – если вы оставите в покое меня и моих близких, я буду молчать. «Это был договор, продуманный с дьявольской изобретательностью, – пишут авторы книги, – и он не оставлял советскому диктатору и его приспешникам никакого иного выбора в сложившихся обстоятельствах, кроме как согласиться на условия Орлова и поверить, что он выполнит свою часть сделки».

      Жизнь под прицелом

      Как опытный разведчик, Орлов понимал, что по истечении какого-то времени его виза на жительство в США будет аннулирована и придется просить постоянного убежища, чтобы не попасть в списки депортированных. Но это может привлечь к нему внимание властей, а также недреманного уха Лубянки и Федерального бюро расследования, которое, конечно, не упустит случая допросить советского шпиона. Умелое лавирование между Сциллой и Харибдой – НКВД и ФБР – составляло суть жизни орловской семьи в вынужденной эмиграции. Требовалось получить статус постоянного жителя без указания своего адреса. И с помощью бобруйских родственников, обосновавшихся в США и имеющих покровителей в высоких инстанциях, Орлов заимел такой документ, в котором он значился как Александр Л. Берг.

      Началась жизнь настоящего подпольщика. Не жизнь, а сплошные переезды с места на место: Филадельфия – Сан-Франциско – Лос-Анджелес – Бостон – Вашингтон – Кливленд. Бесконечная череда квартир и гостиниц. Никакого общения с родственниками и соседями. Смерть любимой