– Совсем не берет программу, – сказала математичка Ступакова, полная и с необыкновенно здоровым цветом лица. – Что дальше будет? – она покачала головой и поправив мелированую прядь волос. Искоса взглянула на сидящую рядом биологичку Ксению Сергеевну, смуглую красавицу тридцати лет,. Та подхватила эстафету
– Большой объем информации совершенно не усваивает. Не охватывает необходимое.
И дальше пошло-поехало. Задания на применение не выполняет. Объем памяти ограничен. Внимание удерживает не более полминуты. Пишет медленно. Смеется странно. Машет руками. Краснеет, если задать ей вопрос.
– У меня хорошо учится. Вчера поставила четыре, – вырвалась из общего хора русистка Берсенева, устремив бесстрастный пятидесятилетний взгляд куда-то вдаль. В секретарский предбанник.
Дошла очередь до Нины Максимовны. Она откашлялась
– Не могу ничего сказать пока. Учится неровно. Вы не пытались общаться с психологом? Мне кажется, память блокируется из-за невроза, так бывает иногда.
Она поймала внимательный взгляд матери.
– У нас очень хорошие, веселые детки на этой развивающей программе, – перебила Коростелеву Анастасия Эрнестовна.– Алена будет счастлива, и она даже сможет перейти на класс старше. Начать с более старшего класса, это ей понравится.
Зачем директрисе понадобилось бороться с этой мамашей? Неужели просто как обычно для тренировки своей воли и умения навязывать ее другим? Школа была признана образцовой, был большой конкурс, не всем удавалось пристроить сюда своих детей. Критерии отбора были известны только директору. Успешность, успешность – какая поспешность, безумная внешность, слепая погрешность… М-мм, что это за бред в голове?.. Возможно, мамаша была недогадлива в том, как надо себя вести после получения места, и что-то сделала не так?
А как хорошо все начиналось! Рисование, бисероплетение, керамика, танцы на колясках, стихи, математические конкурсы, пение, спектакли – все было так отлично организовано для развития детей. Для того, чтобы, ограниченные в движении, они не были ограничены интеллектуально, культурно, нравственно. На это работали все учителя, радостно и неутомимо. Куда все подевалось? Ушло. Растворилось в этих ровных стенах, в этом единообразии, в контроле и управлении, в дорогих компьютерах и проекционных установках, в технологии и компетентности, и еще в куче всякой другой словесной и несловесной шелухи. Терпение называют добродетелью, точно ли?
– Мы подумаем, – сказала мать. – Подумаем и сообщим вам решение.
– Подумайте, Ксения Викторовна. – с облегчением подхватила Анастасия. – Ведь все желают Алене только добра.
***
Дома Нина Максимовна растянулась на диване. Сейчас придут с работы сын, муж. Придут дочери из школы. Она почувствовала напряжение от одной только