– Эх, ты, «всезнайка»! Да мне их сам святой Николай Угодник повесил на шею! Об этом даже потом в рассказе написали. «Румяные баранки» называется, в книге «Милостивый чудотворец».
– Чудотворец, говоришь? И сам повесил? Как же это случилось? – наконец заинтересовалась Жердина.
– О-о-о, – оживилась Штакетина. – Зимой дело было. Сне-е-е-гу намело, жуть. Темень, пурга. Слышу – шаги: скрип – скрип… А видеть – никого не вижу, только «хрясь!» – на шее связка баранок! Обернулась – старичок стоит, улыбается и палец к губам приставил. «Молчи», – мол. А утром девчушка выбежала, Хозяйка, значит, нынешняя. Увидела она румяные баранки, и с криком «мама, мама!» в дом вбежала. Тут все выскочили, и соседи собрались. Мама Хозяйки-девочки и рассказала, что дочка накануне плакала от голода, есть хотела. И все сушку просила. А в доме не было даже муки. Мама ее уговаривала, объясняла, что не только сушечки, крошки хлеба нет. Но девочка упорствовала – стояла на своем. И тогда рассерженная мать повернула ее к иконе святителя Николая и сказала: «Стой и проси, чтобы святитель послал сушечку». Вот так- то, – закончила Штакетина. – Произошло явное чудо. Послал святитель Николай девчушке не только сушку за ее горячую молитву, но целую связку баранок. Надолго им хватило этих баранок. Благодаря этому и выжили тогда, в этот страшный голод.
– Действительно – чудо! – в раздумье проговорила Жердина. – Спасибо, дорогая. Без тебя я этого никогда бы не узнала.
– Ну что ты, – заскромничала Штакетина.– Не моя заслуга – скорого на помощь Николая Чудотворца. Да и молитва сильная была, горячая… Умели люди молиться. Воистину: «По вере вашей да будет вам», – закончила усталая от волнения Штакетина и задремала. Жердине же не спалось. Размышляла она о том, какие счастливые люди, что читать умеют.
Всяк сверчок знай свой шесток
«…Когда ты будешь зван кем на брак, не садись на первое место, чтобы не случился кто из званых им почетнее тебя, и звавший тебя и его, подойдя, не сказал бы тебе: уступи ему место; и тогда со стыдом должен будешь занять последнее место…, ибо всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится…».
Прилетела молоденькая Пчелка на лужок, выбрала самый красивый цветок и опустила свой тоненький хоботок в глубь его чашечки да невольно йокнула: там неторопливо уже брала нектар солидная Пчела с потемневшими от времени крыльями:
– Ты бы поосторожничала, сестренка, – проворчала та.
– И не собираюсь, – дерзко ответила не опытная в житейских делах Пчелка. – Луг для всех, и цветок мой – он мне сразу понравился. А ты окрестности хорошо знаешь, можешь и на других лугах мед собирать. Я же,