Езерский быстро вернулся на сцену и, обняв меня за плечи одной рукой, склонился к микрофону:
– Простите за этот цирк. Госпожа Уварова лечится от алкогольной зависимости и не отвечает за свои поступки. С вашего позволения, уведу ее обратно в лечебницу.
Он до боли сжал мою руку выше локтя, а я, отважившись, резким размашистым жестом выплеснула вино в ненавистное лицо.
– Легко списать темные делишки на чужую невменяемость, но правда рано или поздно всплывет! – успела прокричать я до того, как Максим увел меня со сцены силой. Продолжая невозмутимо улыбаться, он утер лицо платком, который достал из кармана.
– Долой «Дол»! – скандировала я, понимая, что обречена.
Максим отмахнулся от помощи охранников и вытащил меня в фойе, а там вдруг подхватил и перебросил через свое плечо, зафиксировав так, что я и дернуться не могла.
– Если хотела со мной встретиться, то могла бы просто позвонить, – в бешенстве сказал он, направляясь к номерам. У одной из дверей Максим остановился. Похоже, снял для себя комнату на ночь. С той рыжей красоткой собирался провести время, конечно же… И почему-то так тоскливо стало от этой мысли, что даже обидно.
Максим поставил меня на пол, чтобы разблокировать карточкой дверь, и я, воспользовавшись возможностью, помчалась прочь с криком:
– Помогите! Убивают!
Расплата настигла мгновенно, когда Егерь набросил на меня силки, а точнее, больно обхватил за талию сзади, отрывая от земли. В этот момент из номера в конце коридора выглянул настороженный мужчина в халате и очках.
– Скажи еще слово, и я тебя правда придушу, – процедил Максим, согревая дыханием мою шею.
– Отпусти меня!
– Это целых два слова, – упрекнул он и, развернув к себе, нагло поцеловал. У меня дыхание перехватило от неожиданности. Аромат вина, которым я облила Езерского, ощущался слишком ярко, и я захмелела в мгновение. Я цеплялась за лацканы смокинга, чтобы устоять, и умирала от счастья. Беспричинного, нелогичного счастья. Максим водил губами по моим губам, и наше дыхание смешивалось. Я сама потянулась к нему, чтобы стать ближе, но он уже отстранился.
– У тебя звонкий голос, солнце. Но я предпочитаю, когда женщины кричат подо мной. И ненавижу, когда из меня делают дурака. Только попробуй снова привлечь к нам внимание, – предупредил Максим. Он нежно поцеловал меня в щеку напоследок и, кивнув постояльцу, который наблюдал за ними, поправил черную бабочку у себя на шее. Незнакомец еще пару секунд потоптался, убеждаясь, что никто никого не убивает, и ушел к себе, явно решив, что всего лишь любовники поссорились.
Не теряя больше ни секунды, Максим увел меня в номер и захлопнул ногой дверь. Я тяжело дышала, не зная, куда деться от ноющего желания и ощущения опасности. Мне нужно было выплеснуть адреналин. Я любила носиться на байке по ночным трассам, и сейчас Максим представлялся мне самой опасной трассой на свете. И вместо