Прогревать машину не хотелось. Казалось, что шум двигателя как-то навредит этому месту, сломает хрупкую тишину и разрушит необъяснимую магию горной ночи. Ещё раз глянув на звёзды, я отправился спать и проснулся уже перед рассветом, чтобы заснять пробуждающиеся вершины.
Собирая технику и поднимаясь наверх, я отметил в себе какую-то новую решительность. Поездка потихоньку подходила к концу, а останавливаться не хотелось. Раньше мне было не по себе уезжать далеко от Алматы. Я боялся выглядеть чужим, не хотел на собственной родине показаться праздным туристом на прогулке, настолько трепетными были мои ожидания: ведь я по-прежнему не знал, где покоятся мои предки и где могу встретить своих родственников, которых, конечно, всё равно не узнаю…
Удивительная природа, открывшаяся мне в этом путешествии, святые места, привлекающие к себе сотни паломников, доброжелательные люди и приятные встречи по-прежнему казались мне бесценным даром, но всё-таки я начал понимать, что теперь не смогу довольствоваться полученным. Я решил взять всё в свои руки и, вернувшись домой, начать сразу планировать следующую поездку. Это решение вызвало во мне необыкновенный прилив сил и подарило радостную уверенность, с которой я и продолжил работу.
По пути в Тараз, небольшой и очень приветливый город, где я договорился оставить арендованную машину, я заехал в мавзолеи Айши-биби и Бабаджи-хатун, с которыми, как и ожидалось, оказались связаны печальные и красивые истории.
Пересаживаясь на поезд и разглядывая улыбчивых пассажиров плацкартного вагона, я размышлял над тем, как много ещё не успел увидеть в этом колоритном крае. Мне непременно нужно будет вернуться, чтобы досконально изучить природу Сайрам-Угамского национального парка и Аксу-Джабаглинского заповедника и обязательно – увидеть балбалы и прикоснуться к памятникам древнетюркской культуры в живописных, почти нетронутых современным человеком святилищах Мерке и Жайсан.
За окном проносились алые маковые моря, но меня уже звали другие земли.
Глава 8. Қиял
Приближалась ночь огней. Духи ущелья суетились, стаскивали отмершие за зиму ветки и складывали их в небольшие костры на вершинах холмов и скал. Им помогали мелкие птицы, ящерицы и суслики. Всё было пронизано возбуждением. Высоко над пиками парил большой чёрный гриф – хранитель ущелья.
Я люблю эти короткие праздники между четырьмя главными днями года: когда Свет и Тьма равны друг другу весной, когда приходит самое долгое Солнце летом, когда Тьма и Свет уравниваются осенью и когда зимой наступает