– Артистка бурлеска – не профессия, Глэдис, – ответила Оливия. – Сегодня работа есть, завтра ее нет. Совершенно ненадежное занятие. А вот секретарши везде нужны.
– Я не просто артистка бурлеска, – с оскорбленным видом поправила Глэдис. – Я ведущая солистка кордебалета. Ведущая солистка без работы не останется! И вообще, если у меня кончатся деньги, я просто выйду замуж.
– Не вздумай учиться на машинистку, малышка, – сказала Пег, обращаясь ко мне. – А если и выучишься, никому не признавайся, иначе тебя засадят за пишущую машинку до конца твоих дней. Хуже только профессия стенографистки. Все равно что заживо себя похоронить. Стоит взять в руки блокнот для стенографии, и уже от него не избавишься.
И тут – впервые с тех пор, как мы поднялись наверх, – неземное создание, сидевшее на диване в другом конце гостиной, внезапно заговорило.
– Ты, кажется, сказала, что умеешь шить? – спросила Селия.
Я снова удивилась, насколько низкий у нее голос. Теперь она еще и смотрела прямо на меня, отчего я слегка струхнула. Не хотелось бы, говоря о Селии, злоупотреблять эпитетом «знойная», но ничего не поделаешь: от нее действительно исходил жар, даже когда она не прикладывала специальных усилий. Выдержать ее горячий взгляд оказалось непросто, поэтому я просто кивнула ей, а ответ адресовала в сторону Пег, как более безопасную:
– Да, умею. Меня бабушка Моррис научила.
– И что ты умеешь? – спросила Селия.
– Ну, например, я сама сшила вот это платье.
– Ты сама сшила это платье?! – взвизгнула Глэдис.
Они с Роландом накинулись на меня, как поступали все девчонки, узнав, что мой наряд изготовлен собственноручно. Оба принялись теребить и ощупывать меня со всех сторон, этакие прелестные маленькие обезьянки.
– Неужели правда сама? – повторяла Глэдис.
– Даже кантики? – восторгался Роланд.
Мне хотелось ответить: «Да это ерунда!» – ведь мне удавались и куда более сложные модели, а это простенькое платьице, при всей его прелести, не потребовало особых трудов. Однако я побоялась выглядеть заносчиво, поэтому просто сказала:
– Всю свою одежду я шью сама.
Селия снова заговорила из противоположного угла гостиной:
– А как насчет костюмов для театра?
– Смотря какие костюмы, но, пожалуй, я справлюсь.
Селия встала и произнесла:
– Вот такой сделаешь? – Она сбросила халат, и тот упал на пол, открывая взгляду ее сценический наряд.
(Знаю, фраза «сбросила халат» звучит слишком картинно, но Селия и правда не снимала одежду, как другие смертные женщины, – она сбрасывала ее. Всегда.)
Фигура у нее была потрясающая, а вот костюм не представлял собой ничего особенного: нечто вроде раздельного купальника из блестящей ткани. Такие вещи всегда лучше смотрятся издали, чем вблизи: шортики с высокой талией, расшитые