– Тодд? Тодд? Тодд? – причитает Манчи и лижется и лает как маленький щенок.
Я чешу его за ухом, потому что сказать пока ничего не могу.
А потом мы оба чувствуем тишину и оборачиваемся. Над нами стоит девчонка со связанными руками.
Она сжимает в них нож.
Я на секунду замираю, Манчи начинает рычать, но потом до меня доходит, что она задумала. Я делаю еще несколько вдохов, а потом встаю, беру у девчонки нож и разрезаю ремень, которым Аарон связал ее запястья. Обрывки падают на землю, и девчонка трет больные руки, все еще глядя на меня и ничего не говоря.
Она знает. Она знает, что я струсил.
Черт бы тебя побрал, думаю я про себя. Черт бы тебя побрал.
Она смотрит на нож. Потом на Аарона, лежащего в воде. Он все еще дышит. Вода клокочет у него в горле с каждым вдохом, но он дышит.
Я хватаю нож. Девчонка смотрит на меня, на нож, на Аарона и снова на меня.
Неужели она меня просит? Просит это сделать?
Он лежит беззащитный, наверняка тонет.
А у меня в руках нож.
Я встаю на ноги, падаю – голова страшно кружится – и встаю снова. Шагаю к Аарону. Замахиваюсь ножом. Опять.
Девочка втягивает воздух и – чувствую – затаивает дыхание.
Манчи говорит:
– Тодд?
Я стою над Аароном с занесенным ножом. Мне опять представился шанс. Я снова поднял нож.
Это в моих силах. Это не дурной поступок, я имею на него полное право.
Я мог бы запросто это сделать.
Но нож – это вам не просто так. Это решение, это твой собственный выбор. Нож говорит «да» или «нет», бить или не бить, умирать или жить. Нож выхватывает решение из твоих рук и претворяет в жизнь, и ничего изменить уже нельзя.
Аарон умрет. Его лицо изувечено, голова разбита, он тонет в мелкой луже, даже не приходя в сознание. Он пытался меня убить, он хотел убить девочку, из-за него на меня ополчился весь город, он отправил мэра к нам на ферму, а значит, он в ответе за Бена и Киллиана. Он заслуживает смерти. Заслуживает.
А я все не могу опустить нож и довести дело до конца.
Кто я?
Я Тодд Хьюитт.
Я самое трусливое ничтожество на всем белом свете.
Я не могу это сделать.
Черт бы тебя побрал, снова думаю я.
– Пойдем, – говорю я девчонке. – Валим отсюда.
9
Когда удача отвернулась
Сперва мне кажется, что она никуда со мной не пойдет. С чего бы? И с какой стати я ее позвал? Но как только я повторяю свой призыв – уже настойчивей и беря девчонку за руку, – она идет за мной, за нами с Манчи, и мы отправляемся в путь все вместе, черт знает, хорошо это или нет, но мы идем, такие дела.
Ночь в самом разгаре. Болото в темноте кажется еще гуще и черней, чем днем. Мы бежим обратно за моим рюкзаком, а потом разворачиваемся и удаляемся в темноту, чтобы хоть немного отойти от трупа Аарона (пожалуйста, пожалуйста, пусть он умер, пусть это будет труп). Мы перелезаем через упавшие деревья и корни, все дальше