– Валить надо, Винт, пока начальник дрыхнет. В Смоленске у меня все схвачено. Хазы, то, се… Стволы есть, хавки два мешка. Дойдем. А там свое дело откроем. Хоть пивнуху. Немцы старые порядки возвращают. Мне кореш говорил. Коммерцию раскрутим. Верное дело. Со мной не пропадешь. А с майором, ни за понюшку ласты склеишь, зуб даю,– шипел Котов.
– Вали, если хочешь. Я остаюсь,– зашипел ему в ответ Винт.– Держать не стану. Мне нужно сестренок найти и батю с маманей. А как же фокус-покус?
– Да фуфло это все. Не верю я, что он так запросто покажет и станешь ты умельцем. Слыхал про гипнозеров? Это такие люди, которые могут чего угодно внушить. Я был на представлении один раз. Там мужик выступал. Числа угадывал. Ты, к примеру, загадаешь и у себя на ладони напишешь, а он угадывает. И еще он у меня из уха червонец вынул. А я что туда его дурак что ли совать? Вот и майор этот из таких, наверное. Показывал нам карты любые, а нам казалось что тузы. И двойку трефовую вообще откуда взял? Там ее и в колоде-то не было,– зашипел со свистом Кот.
– Ну и что? Пусть научит, значит, как глаза замыливать. Это еще и лучше, чем пальцами шустрить,– возразил ему Винт.
– Ну, как хочешь. Оставайся, коль дурак. Мне больше достанется. Просто привык я к тебе, а одному тоска,– Кот, шумно вздохнул и закурил папиросу. Громко закашлялся и буркнул.– Иди спать, лишенец,– Михаил улыбнулся в темноте и, щелкнув пальцами, повернулся спиной к "мазурикам", залязгав панцирной сеткой кровати. Винт с Котом сразу разбежались по разным углам. "Красноармеец" Викентьев полез, кряхтя, как старый дед на печь, а "красноармеец" Котов, собравшийся дезертировать на вторые сутки службы в Красной армии, присел к столу, уставившись в темное окно. Идти одному, в осеннюю ночь ему не хотелось, тем более, что с окрестностями здешними он был не знаком, а появляться в населенных пунктах и расспрашивать дорогу на Смоленск не хотелось тоже. Он сидел и прикидывал, на сколько надежны у него "ксивы" выданные вчера майором и сможет ли он оторваться от него, если попрется в Можайск, чтобы уже оттуда свалить в сторону Смоленска, вдоль железнодорожного полотна.
Утром, чуть стало светать, Котов на цыпочках вышел из избы, не забыв прихватить полный "сидор" с провиантом.
Огородами он двинулся к околице, намереваясь вернуться к Минскому шоссе, так как пройти к Можайску лесом без провожатого не решился. На единственной улочке ему померещилось какое-то движение, и он решил не рисковать. Три километра до шоссе не то расстояние для взрослого, сильного мужика из-за которого следует огорчаться и Котов, затянув потуже лямку вещмешка на груди, поправил автомат и крадучись двинулся в выбранном направлении, прячась за деревьями. Моросил дождь, но после теплой избы он воспринимался Котовым пока без раздражения и даже наоборот по его мнению