– Да на тобе трубку, подавися! – воришка размахнулся, но на махе вперед к городовому не отпустил, а наоборот, изо всех сил на махе назад бросил серебряную трубку в реку с утеса. И довольно усмехнулся. – Ну, чо, получили? И меня вам тожа не достать!
Как и когда появилась эта бредовая идея, рыжий подросток и сам не понял, но она была так органична со всем его поведением, что немедленно овладела всем его существом. К большому удивлению и радости монахов и городового, пойманный с поличным воришка кинулся к краю утеса. Кто-кто, а они-то точно знали, что теперь-то он никуда не денется! Однако, он и на этот раз их удивил, начав спускаться вниз по утесу на руках, пока не достиг выступавшего в сторону реки плоского камня.
– Эй ты, ворюга, вылазь! Один хрен дальше путя нетути! – кричали монахи, радуясь тому, что загнали своего врага в угол.
– Дёржи яво, уйдеть! – не поддавался всеобщему ликованию городовой, уже не однажды столкнувшийся с этим подростком в подобных ситуациях. Хоть он и видел, что на этот раз ему действительно некуда бежать, но внутренний голос говорил почему-то обратное. Он сам не верил в то, что им удастся поймать неуловимого воришку. А с другой стороны он уже жалел, что вот так загнал парня в безвыходное положение. Даже в какой-то момент был готов восхищаться его мужеством и храбростью: сам бы никогда не решился вот так на одних руках спуститься до того камня. Усмехнувшись в усы, прошептал. – Вот, рыжая бестия!
Меж тем Сысой лихорадочно соображал, как ему быть дальше. Когда сползал на руках по камням, не ощущал той высоты, которую увидел сейчас, глянув вниз. Еще никогда ему не приходилось прыгать в таких условиях: ровная стена из камней высотой с два дома свешивалась прямо в воду, не давая
возможности даже зацепиться за что-нибудь. Руки и ноги нервно задрожали. – Всё? Конец? Али сдатьси имя? Тоды прошшай свобода!
– Ну, чо, сынок, отбегалси? – уже жалея его, крикнул городовой. – Давай-ка, милок, подымайси!
Стоило Сысою вновь взглянуть вниз, как волнение вновь охватило его: сердце упало в пятки от одного только вида той высоты, на которой он оказался.
– А вот хрен тобе, а не Сысой! – это кто-то внутри него, неведомый и властный заставил произнести эти слова, выскочившие неожиданно и против его воли. Тот же неизвестный разом отключил весь страх, сдерживающий его действия доселе. К его удивлению, стоило лишь сделать шаг в бездну, глаза только на мгновение закрылись и снова открылись. Ухнув, он прыгнул, раскинув руки как птица, и лишь в конце полёта прижал руки по швам, как солдатик. В ушах свистел воздух, дыхание перехватило, в низу живота предательски защекотало. А ему казалось, что он летит вниз уже целую вечность…
Удар ногами о воду ошеломил и обжег, чуть не разорвав его пополам. Боль в ногах, спине и руках отключила сознание. Сколько времени вот так был без сознания – Сысой и сам не помнил, однако тот