– Что он там делает?
Не выпуская из рук ведра, девушка боязливо оглянулась на дверь.
– Ничего, – она округлила глаза. – Просто стоит.
– Хммф! – Агата поджала тонкие, бесцветные губы: никогда не знаешь, чего ожидать от такого, как де Бек.
В конце концов раздраженно пожав плечами, она повернулась к наполнявшим ванну женщинам.
– Чего вы там возитесь, лентяйки? – голос ее поднялся до резкого, скрипучего фальцета. – Готово?
– Почти, – опорожнив последние ведра, те принялись развешивать на придвинутых к очагу стульях простыню для обтирания и сменную одежду хозяина: брэ, шоссы, рубаху, шерстяную тунику.
– Гвладис!
Девочка-подросток поставила на пол ведро; торопливо обтирая о юбку мокрые ладони, робко приблизилась к Агате.
– Мама?
– Сходи вниз, посмотри – готова ли еда для господина. Да принеси поднос сюда! – распорядилась женщина.
Собиравшие опорожненные ведра и кувшины служанки переглянулись; одна из них, полная, с румяным веснушчатым лицом, скорчила презрительную гримасу.
– Старая метелка, – пробормотала она. – Ишь, раскомандовалась!
– Шшш! Попридержи язык, Ива, – ближайшая к ней женщина толкнула ее локтем в бок. – Если она услышит, нам всем не поздоровится.
Появившийся Родри критическим взглядом оглядел опочивальню, убеждаясь, что все готово и задерживаясь дольше, чем того требовалось, на фигурах хопотавших женщин: в прищуренных угольно-черных глазах его плеснулось алчное вожделение. Он воровато оглянулся, убеждаясь что хозяина еще не видать, и ущипнул пышный зад Ивы, проходившей мимо с пустыми ведрами в руках. Та взвизгнула от неожиданности; уронив ведро и возмущенно глядя на сержанта, принялась потирать горевшее место.
Сурово сдвинувшая брови Агата издала негодующее шипение:
– Распутник, нашел время!
Родри было вознамерился огрызнуться, но тут в покои быстрым шагом ворвался де Бек. Кланяясь и пряча глаза, женщины поспешно попятились к двери. Роджер сорвал с плеч отяжелевшую от дождевой влаги мантию и уронил на руки сержанту; отстегнув ремень, передал ему меч в ножнах. С привычной ловкостью стащив с хозяина испещренную пятнами ржавчины кольчугу, Родри удалился из покоев, чтобы отнести аммуницию вниз, к бочкам с уксусом и песком для последующей чистки.
Вернувшаяся из кухни Гвладис примостила поднос с едой на сундуке, на котором Агата предварительно расстелила льняную салфетку. Вошедший следом сенешаль Хивел вновь отправил дочь на кухню – на этот раз за подогретым вином.
Роджер раздевался, небрежно бросая одежду в угодливо подставленные руки Агаты: ввиду отсутствия в замке хозяйки обязанность прислуживать ему во время купания была возложена на супругу сенешаля.
Вода оказалась