Мой дедушка был завистником, и он был готов приписать жидам страшные греха. Он считал что мы Русские пропащая нация и завидовал им. Он удивительно ловко обходился с людьми. Он знал всех людей в округе. Вот пример его ловкости преходящей грань мошенничества. Когда у него сломался утюг он отнёс его алкоголику мастеру. Заплатив водкой. Правда, потом утюг пришлось нести другому мастеру. Его же я никогда я не видел пьяным. Когда сломалась дверь он пригласил мастера еврея, но на сей раз он водкой, разумеется, не водкой, а рублями. Делец он был отличный.
Папа мой запечатлелся как светлое воспоминание. Мой отец был спортсменом. У него были мышцы шары. Он поднимал огромные штанги. Я был от него в восторге, когда он одной рукой поднимал меня выше головы своей. Образ отца остался у меня очень многоликий. То рабочий фабрики, то бизнесмен, то студент, то главный инженер.
Но все он положил для семьи. Хотя она ему стоила карьеры. Его хотели оставить в институте, он мог сделать карьеру как ученый. Но он отказался, так как работа на кафедру химии мозга мало оплачивалась. И он пошел просто в рабочие, чтобы заработать немного денег для беременной мамы.
И всю жизнь он оставался чернорабочим,….. для любви. Бизнес его мало чем изменил его положение в интеллектуальном плане. Он стал развозить товары и торговать ими. Но дифференциальное исчисление и интегральное исчисление он помнил до конца жизни. Меня возмущает почему человек который для страны мог сделать столько полезного вынужден из-за банальной зарплаты уходить с кафедры. Один ученый по подсчетам американцев может принести стране пользу оценимую в минимуме от 200 000 долларов до 5 миллиардов долларов. Иногда я думаю что было бы если бы мой отец не влюбился в мать. То он все равно женился. Ибо он был весьма общительный. Вообще он был в психологическом смысле полной противоположностью меня. Он всегда был душой компании, но в разговорах с друзьями он увы оставался одинок. Что – то было ненормальное в его стремлении к друзьям к попойкам, чувствовалось, что этот папа хочет изо всех сил одеть в шкуру плебса изменить интересы с химии, на футбол певиц, он стремился стать таким как все, но все же иногда его способности с его языка и плебеи удивленно поворачивали свои пьяные глаза на него. Но самыми лучшими его друзьями были евреи и другой не мене великий народ – немцы. То, что и отличало его от моего деда. Понятное дело он отличался к моему дедушке с некоторым пренебрежением. В его речи были слышны вот такие словосочетания. А вот что дедушка сказал, ну ка что дед сказал, а вот как дед сделал. Но странное дело он со временем становился