Кто из поэтов в наш век антикультуры сможет написать хотя бы близкое к тому, что выплеснулось из души Пушкина почти двести лет назад:
Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя?
Подавляющее большинство интернетских сочинителей с пренебрежением скажет: «Примитив. Позавчерашний день поэзии. Нет яркой образности, новаторства, современной смелости». А кто-нибудь самозабвенно прочтёт свой «шедевр», подобный вот этому, получившему первую премии на одном из сайтовских конкурсов.
по-грузински это – «дэда-мица», а по-русски это – «мать-земля»…
ничего не может измениться со времен начальных бытия…
недоступно никому, хранится в самом дальнем сердца уголке:
«мать-земля» – по-русски, «дэда-мица» – на родном грузинском языке…
этих слов звучание простое для меня превыше всех муз’ык,
я на них, как камертон, настроен, и какой бы ни звучал язык,
в переводе все одно – святыня, за нее и Господа молю:
мать-земля – люблю тебя, как сын, я, дэда-мица – словно сын, люблю…
Ну, что тут скажешь. Новаторство явное. Устаревший Пушкин до такого бы не додумался. Так изуродовать русский язык при его признании таким же родным, как язык грузинский и любой другой. При законченности речевых оборотов тут вам ни одной точки, ни одной заглавной буквы.
Правда, Господа автор пожаловал – вывел это слово, как положено по русской вере, с большой буквы. Да он к Нему и с просьбой святой обращается, молит за благоденствие земли-матери. Вот только вопрос напрашивается. Почему, при такой жаркой любви к родной земле Геворг проявил ледяное неуважение к родному языку (раз на русском пишет, значит и русский родной)?
Начни нарушать законы земли, дарованные Богом, – можно ли это будет назвать уважением и любовью? Нельзя. Так почему же можно варварски коверкать язык, который жизненно связан с родиной и на котором дан Богом дар разговаривать и сочинять гимны?
При явном почтении к Богу, наверно, можно было бы и к изучению Его Истины проявить гораздо большее рвение. Творец жизни нашей ясно говорит, что при уходе людей от Него, от веры жизнь на земле катастрофически рушится и поспешно идёт к свому концу – Апокалипсису. Но, упоённый высоким настроем гимна, автор утверждает обратное: «ничего не может измениться со времен начальных бытия…»
Этот недочёт я подчеркнул, чтобы ещё раз напомнить о правдивости Аристотеля, сказавшего: «Поэты много врут, потому что не знают Истины». В данном случае – не знают Бога, а если и знают, то по принципу шапочного знакомства.
Назову и ещё один серьёзный недочёт опуса. Геворк слабовато чувствует красоту русского языка, допуская в высоком штиле гимна неблагозвучие: «я на них, КАК КАмертон, настроен». Прочитайте медленно и