Только она убедила в истинности того, что в ней провозглашалось. Ни одно положение Евангелия не посеяло сомнения, наоборот, все высказывания убедительно объяснили то, что я стремился узнать. Во многом помогла догадка, что не только человек создан по образу и подобию Троицы, но и весь духовно-материальный мир (путь к этому пониманию отражен в незаконченном пока пятикнижии «ВЗОР»).
Убеждение, что посчастливилось найти Истину, добавило сил изучить Её, в той степени, которая была по силам. Много иронических реплик пришлось по этому поводу прочитать в интернете – еще, мол, один умник нашёлся: истина непостижима. Но в том то и радость, что постижима и искать Её нет надобности. Суть Истины – в православном «Символе веры», а более подробная расшифровка – в трудах святых отцов и в Догматических богословиях. Интересно, что со временем познания Божественных тайн расширяются, и думается, помогает в этом Дух Святой – двери открываются тем, кто стучится.
Обретение Истины изменила жизнь. Строже стал относиться к себе – к мыслям, делам, творчеству; всё стал проверять с чистой, сияющей высоты открытого нового мира, где выше всего дух, признающий только Бога и стремящийся жить по Его правде. Далеко не всё получается, но когда получается – радость необъяснимая, весенне-солнечная. И ничего большего не надо. Желаю всем это испытать.
А между тем, учёба поднималась по крутым ступенькам. Всю жизнь мучила пока ничем не подтверждённая возможность обличать мир в стихах, в прозе ли. С более глубоким изучением православия эта проблема уже доводила до болезненности – не мог породнить критику со смирением. Никакие доводы логические не помогали. И тут произошло небольшое чудо.
Батюшка Владимир, друг нашей семьи, частый гость круглосуточного православного радио «Воскресение», где со дня его открытия работает жена, вдруг (вдруг – для меня, конечно) начал читать мои остросюжетные стихи во время своих выступлений перед микрофоном. При первой же встрече с ним спросил его: «А не грешу ли я, так резко обличая нынешние недостатки?» Батюшка, как мне показалось, удивился даже. «А что, разве Пушкин критические стихи не писал? – он помолчал и добавил. – Я плохой знаток святых отцов. Но где-то у Василия Великого читал, что поэтам и философам обличать не только можно, но и нужно».
Долго читал этого святого, пока не натолкнулся на высказывания о пророчествах. К пророкам святитель Василий относил и литераторов, наделённых Божественным даром обличать пороки мира. Со смирением писательские обличения он породнил так: после каждой очередной критической вещи творец обязан исповедоваться в сочинённом, как христиане исповедуются в земных грехах. И это был естественный, жизненный выход, который мне не приходил в голову!
Потом попалось высказывание в Евангелии о том, что надо не только не смиряться с богонеугодными делами, но и обличать