К позднему вечеру, когда парк начал пустеть, Макс решил, что пора возвращаться домой. Он угрюмо шел по темным улицам и думал о недавней встрече с Олесей; думал о том, как будет скрупулезно создавать ее портрет сначала из глины, потом из бетона, а затем из мрамора; думал о том, как он сохранит каждую деталь ее лица в первозданном виде; думал о том, как плод сильнейшего вдохновения станет венцом его творчества, и как он воплотит в ней свою новую идею придания скульптуре цветовой гаммы. Макс был задумчив и угрюм, но все-таки счастлив: он думал о многом, но ни разу в его голове не прозвучал вопрос о той любви, которую он когда-то потерял и так долго пытался найти. Он столкнулся с ней спустя годы, но не смог почувствовать ничего кроме восхищения ее совершенной формой.
Становилось прохладно. Квартира Макса находилась на окраине города, куда маршрутные такси курсировали довольно редко. Он простоял на остановке около двадцати минут, чувствуя озноб и легкую дрожь по всему телу, прежде чем перед ним остановилась пустая маршрутка. Водитель раздраженно сказал Максу садиться на переднее место, когда тот попытался открыть дверь в салон.
– Больше не буду нигде останавливаться. Надоело. – Резко и сухо пробубнил средних лет мужчина, когда Макс сел рядом с ним.
По привычке Макс сразу всмотрелся в черты лица водителя. Оно было уставшим, изнуренным, осунувшимся и от этого казалось злым, но в то же время наполненным печалью, которую Макс видел во многих лицах в городе С.. Взъерошенные волосы, покрасневшие глаза, слегка опущенные веки и напряженные скулы говорили Максу о многом на счет его тусклой и серой жизни.
– Что смотришь? – Грубо сказал мужчина своему единственному пассажиру, заметив на себя его пристальный взгляд.
Макс извинился и отвернулся к окну. За окном было темно и холодно; отдаляясь от центра города, реже встречались прохожие, но все больше попадались вереницы многоэтажных домов, освещенные окна которых завещали о кипящих в них человеческих жизнях. Макс думал о том, как живут в своих квартирах люди, чем они занимаются и что делают перед сном: в его памяти неожиданно воскресло давнее воспоминание из раннего детства. В нем он видел свою мать, высокую и красивую женщину, которая подходила к его детской кроватке и аккуратно, даже робко присаживалась рядом. Она сначала долго смотрела на него своими большими и карими глазами, в которых он видел глубокую печаль и несчастье, а потом начинала негромко, почти шепотом, петь детскую колыбель. Ее голос Макс никогда не сможет забыть – этот родной и чистый голос матери, который постоянно покидал его, превращаясь в бледный отпечаток прошлого. Последний раз он видел ее в детстве. И все, что осталось в его жизни от матери – это звучание ее грудного, мягкого сопрано, которым она шептала ему песню. Как