Хороша, шумно выдыхая воздух, думал князь, характерным жестом купчины потирая короткопалые ладони. И видать, покорна родительской воле. Ну, да это неважно, у меня любая необъезженная кобылица покорной становится. Не я, так Фролка обротает.
Анна исподлобья глянула на князя, и будто могильным холодом подуло на нее. Ей вдруг увиделась ее судьба, незавидная, убийственная.
Душегуб проклятый, ахнула про себя девушка. Двух жен в могилу свел и меня готов туда же?! Ну, уж нет! В монастырь уйду, в омут брошусь, но за тебя, жабу, никогда.
Князь постарался встретиться с ней глазами, а когда ему это удалось, не смутился от мелькнувшей в них ненависти и презрения, а довольно усмехнулся. Потом, с трудом выпростав свое тело с мягкого сиденья, мелкими шажками подошел к Анне и склонился перед ней в поклоне. Подчеркнуто бережно взяв руку Анны, он легко прикоснулся к ней губами. Но даже от этого почти незаметного прикосновения крупная дрожь прошла по всему телу девушки, будто и впрямь жаба прикоснулась своей влажной пастью. Князь заметил реакцию девицы и в наказание еще раз поднес руку Анны к губам.
– Вот и, слава Богу, – умиленно проговорила Анастасия Куприяновна, – вот и познакомились. Я уверена, князь, что вы станете частым гостем у нас.
– Мне, матушка Анастасия Куприяновна, – все еще держа Анну за руку, проговорил князь, – разъезжать по гостям некогда, да и не вижу причины. Человек я немолодой, с одного взгляда людей разли¬чаю. Ваша дочь (он снова приложился к руке девушки) чудо как хороша. Я не сомневаюсь, что она станет достойной хозяйкой в моем дому. Послушание и тихий нрав я высоко ценю и отблагодарю вас, досточти¬мая Анастасия Куприяновна, за то, что вырастили сей прекрасный цветок на радость всем.
Произнося это, князь тяжело со всхлипами дышал, поминутно утирал лицо большим платком и смешно поводил круглой головой, будто хотел освободиться от тугого воротничка, подпирающего его отвислые щеки.
– Ступай, – приказала мать Анне, – переоденься. – Потом другим голосом: – Вы, князь, не откажитесь отобедать с нами? А после обеда, за рюмочкой бенедиктина, и обсудим наши дела.
– Располагайте мной, любезная хозяйка, – одним ртом улыбнулся гость. – А если Анна Афанасьевна еще и на фортепьянах поиграет нам, то … – князь театрально прижал руки к груди, выражая степень своего довольства.
Крутнувшись на месте, так что платье обвило стройные ноги, Анна выскочила из гостиной и кинулась по лестнице к себе в комнату. Она больно терла руку о платье в тщетной надежде стереть мерзкий поцелуй гостя.
– Жаба, жаба, – со смешанным чувством омерзения и страха вслух кляла толстого князя бедная девушка. – Не видать тебе меня! В ноги батюшке кинусь, из дому убегу, но не дотронешься ты до меня!
Взлетев