Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования. Евгений Александрович Глущенко

варианты реформы обсуждались в армейских кругах. «С отличием пройдя всю умственную муштру высшего военно-учебного заведения, – писала его дочь, изучив теорию военного искусства в Академии Генерального штаба, – Михаил Григорьевич, столкнувшись с боевой действительностью на полях Молдавии и Валахии во время кампании 1853 г., убедился, насколько теория расходится с практикой. Не колеблясь, он вскоре отбросил весь этот, по его выражению, ненужный хлам и впоследствии слову «академический» придавал значение нарицательное, обозначая этим термином теорию, противоречащую и расходящуюся с практикой»[94].

      Пока Михаил Григорьевич совершенствовал свою антиреформаторскую систему взглядов на Кавказе, в Петербурге, Оренбурге и Омске, вызревала идея решительных действий в Средней Азии. Инициатива исходила из Оренбурга и Омска. Западносибирский генерал-губернатор Г.Х. Гасфорд сообщал правительству о намеченном им походе в верховья реки Чу и подготовке к захвату Пишпека. В письме военному министру оренбургский генерал-губернатор Катенин снова предлагал соединить Оренбургскую и Сибирскую линии южнее Ташкента, завоевать этот город и включить его в состав Российской империи, занять дельту Амударьи и юго-восточное побережье Каспийского моря, чтобы создать укрепление в Красноводском заливе. (В течение последующих десяти лет все это будет сделано.) Петербург пока еще не был готов к таким действиям.

      После смерти А.А. Катенина в должность оренбургского генерал-губернатора и командира корпуса вступил А.П. Безак – человек маленького роста, носивший тщательно расчесанный парик, то есть явно с комплексами. Разобравшись в обстановке, Безак в 1861 г. направил в Петербург большую записку с предложением как можно скорее захватить Ташкент, поскольку на него и другие города и области Средней Азии покушаются англичане.

      Оренбургский генерал-губернатор упорно бил в одну точку: «.к городу, находящемуся в 150 верстах от Коканда, сходятся все торговые пути из Бухары, Китая и России. Владея Ташкентом, мы получим не только решительное преобладание над ханством Кокандским, но усилим наше влияние и на Бухару, что разовьет нашу торговлю с этими странами»[95].

      Доводы были убедительными, угроза английского преобладания в регионе вполне реальной, однако правительство, занятое проведением крестьянской реформы, не могло отвлекаться на азиатские дела. В марте 1862 г. Милютин отдал распоряжение оренбургскому и западносибирскому генерал-губернаторам «в нынешнем году никаких приготовлений по экспедиции не принимать»[96].

      В конце 1862 г. в Петербург поступили тревожные сообщения о выходе к берегам Амударьи отрядов афганского эмира Дост-Мухаммеда, заключившего военный союз с Англией, о действиях английской агентуры в среднеазиатских ханствах и очень опасном для России намерении англичан завести на Амударье регулярное пароходное движение. На этот раз даже обычно безразличный к азиатским делам министр иностранных дел князь