Второй наш напарник – позывной Пит, вот он сидит на доске, с автоматом на коленях. Одетый в такую же, как у всех, грязную горку, поверх которой плотно подогнана разгрузка, забитая до отказа магазинами к автомату и аптечками со жгутами. Один из жгутов намотан на прикладе. Пит так же был из Сибири. Парень сам себе на уме, довольно хитрый и скрытный. Много о себе не рассказывал. Но в общении, на первый взгляд, был прост и открыт. Единственный факт, заслуживший моего доверия, то, что он автостопом около месяца добирался на Донбасс из маленького таежного городка, в котором я неоднократно бывал, когда так же путешествовал автостопом.
Наконец, мы втроем влезли на террикон. Сменили пацанов, которые уже третьи сутки висели на этом орлином гнезде. Тут к нам присоединили еще одного бойца, который оставался тут с предыдущей недели. В наказание за какое-то прегрешение перед командирами. Ему просто поменяли ямы. Вместо той, на которой сидят штрафники, оставили здесь, на посту. Это был так же россиянин, я, к сожалению, забыл его позывной. Звали его Стасом. Парень битый, с непростой судьбой. Он был лет на десять моложе меня, поэтому я относился к нему, как к младшему братишке. Часто с удовольствием слушал его творческие поиски в рэпе.
– Пацаны, курить есть? – спросил она нас, не успев даже поздороваться.
– Найдется, а ты что совсем пустой? – ответил я вопросом на вопрос, протягивая пачку украинских сигарат «Прилуки». Курево это было отравой жуткой. Но лучше все равно не было. Зато одной сигаретой, выкуренной через подступающее чувство тошноты, можно было «насладиться» на пару часов.
– Да, но пацаны, которых вы сейчас сменили, пообещали привезти на днях, – сказал парень.
– Ну, раз обещали, значит, привезут, когда-нибудь, – ухмыльнувшись, сказал Монгол.
-Ничего, как-нибудь протянем, братишка, – подал голос Пит, – тебя надолго сюда упаковали?
– А хер его знает, убрали, чтобы глаза не мозолил и вопросов много не задавал, – зло выругался сослуживец.
Мы закурили, молча. Потому что говорить что-либо было бессмысленно. Все понимали сложившуюся ситуацию. Тут Монгол, в свойственной ему дикой манере, с напущенной злорадностью, выпалил:
– Ну, что братва, начнем наш концерт? Бог с нами, черт с ними, и гори все, синим пламенем!
Он залез в свой вещмешок и достал оттуда две литровые бутылки с горилкой. Пит вытащил банку с солеными огурцами, шмат сала и металлическую банку с тушенкой. Я тоже выставил на холодную буржуйку две банки с консервами.
– Да вы что, командиры узнают, ругаться будут! – шутливо ответил штрафник. – Но мы ведь им не скажем, правда?
¬-Нет, мы им напишем, сейчас эсемеску отправим, – весело хохоча, ответил Монгол,