– Здравствуйте, госпожа Эгерт, – обратился Вито к женщине как можно тише, от громких звуков та часто подскакивала на ровном месте, – скажите, пожалуйста, Мириам сейчас не у вас?
Он мельком осмотрел комнату. Вопрос, конечно, глупый, но вдруг девушка была в примерочной или в кладовке? Но заглядывать он туда не собирался, чтобы случайно не наткнуться на кого-нибудь другого.
Госпожа Эгерт обернулась и увидев Валенти, широко и радушно улыбнулась, насколько это позволяли её маленькие тонкие губы.
– Вито, приятно вас видеть, – защебетала женщина. – К сожалению, Мириам сегодня не работает, она взяла выходной. Если она не у Амели, то она должна быть дома, но, как вижу, у Амели вы уже были. Раз уж вам идти по такой жаре, то посидите у нас немного, чай попьёте, вы не помешаете, как раз давно вас не видела.
Женщина достала откуда-то стул и придвинула его к краю стола, приглашая Вито сесть.
– Простите, но я не могу остаться даже на пять минут, просто задерживаться мне не желательно, совесть мучает оставлять всю работу на младшего брата, он и так сегодня весь день на ногах. Уж извините, что так выходит.
Южанин сделал что-то, напоминающее поклон, и быстро удалился из ателье. Госпожа Эгерт лишь качнула головой, одними губами прошептав «ох уж эта нынешняя молодёжь», и снова принялась за шитье очередного детского платьишка.
Прикинув, сколько придётся ещё пройти до дома Мириам, молодой человек тяжело вздохнул и быстрым шагом пошёл обратно к торговой площади. Был ещё один путь до заводского района, но Вито махнул рукой на этот вариант и решил не испытывать свои силы. Не обращая внимания на знакомые однотипные улицы, он лишь изредка кидал взгляд на какие-то вывески или заметные объявления, которые иногда помогали отвлечься от отсутствия каких-либо мыслей в голове. Хотелось просто добраться до нужного дома и там уже должно было быть легче. Наверное. В этом Вито всё равно не был уверен.
Продравшись через толпу, которая была на торговой площади, и преодолев энное расстояние, Валенти пошёл по широким, но грязным улицам промышленного квартала. После площади это место казалось почти безжизненным, только заводы и какие-то мелкие фабрики выдыхали чёрными от копоти трубами такие же чёрные и противные облака дыма. Казалось, что тут даже небо было серее обычного, воздух душнее и тяжелее, чем в других районах города. Тридцать семь градусов казались здесь невыносимой пыткой. Иногда гул с заводов разбавлялся выкриками рабочих и грохотом машин, везущих что-то. Атмосфера, витавшая на улицах и впитавшаяся