– Стой, – говорит Аким, – давай воды выпьем.
Они останавливаются, один пьёт, другой смотрит по сторновкам, охраняет, потом меняются. Передышка минута. Это много, Саблину даже думать не хочется, сколько за минуту может пробежать по барханам сильный дарг. И тут до них докатывается тихий-тихий хлопок. Им прекрасно знаком этот звук.
– Нашли, значит, мертвяка своего, – хрипло говорит Сашка.
В его голосе чувствуется злорадная усмешка. Они с Акимом знают, что кого-то наверняка мина убила, а может, и не одного. Для людей незащищённых бронёй противопехотная мина – верная смерть или серьёзные раны.
Саблин радуется, что товарищ начал говорить, постоял, воды выпил, хоть чуть-чуть отживел.
– Пошли, торопиться надо, – говорит Саблин, – у нас сегодня ещё дело есть.
– Какое ещё дело? – Удивлённо спрашивает Каштенков.
– До темноты дожить, вот какое, – говорит Аким.
И они пошли на восток. А до воды оставалось уже совсем немного, рукой подать.
Даже через фильтры шлема проникал запах тины и воды, барханы измельчали, становились всё короче и ниже, сходили на нет. Река совсем была близко, всё больше и больше виднелась растительность, скудная, серая, но это была уже не пустынная колючка и поганый анчар.
Сашка остановился, поднял руку, а потом сделал два неуверенных шага в сторону и повалился на песок бархана.
– Саня, ты чего, – произнёс Саблин, хотел подбежать к нему, ускориться, но сил не было, там и плёлся еле-еле, пока не сел рядом с товарищем.
– Акимка, надо перекурить, – хрипло сказал пулеметчик, открывая забрало.
– Сань не время, потерпи пару километров. На берегу будет место, поставим мины, окапаемся и покурим, да… Найдём высокое место, заляжем и покурим. Давай, вставай…
– Не могу, дай порхнуть, в глазах потемнело.
– Ладно, подыши, ты только температуру сделай двадцать семь, не экономь хладоген, у нас его горы. – Сказал Саблин, скинул ранец и, напрягаясь, полез на бархан.
Залег на самом верху. Ох, как хорошо ему было лежать, он ещё стравил три кубика хладогена в кольчугу, довёл температуру до двадцати восьми. Да, лежать это такое удовольствие, а ещё лучше, если есть возможность закрыть глаза. Но вот только этого он себе уже позволить не мог. Времени у него не было, он заметил на западе, как на бархан легко взлетела фигура, мелькнула и пропала, упав вниз, а за ней ещё одна, и ещё. Дальномер сработал, как положено засёк дальность: тысяча двести семьдесят метров. И тут же чуть левее от них мелькнула на барханах ещё одна фигура. Они шли по их следу.
– Четверо как минимум, – сказал Саблин,– слышишь, Саня?
Но Каштенков не ответил.
– Саня! – Рявкнул Саблин, скатываясь сверху.
Он схватил Сашку за пыльник, встряхнул и заорал:
– Саня, просыпайся, давай, дарги идут, тысяча метров отсюда, просыпайся, браток.
– Я не сплю, – произнёс пулемётчик, врал, конечно, но он смог встать, вздохнул, взял