Про берёзку и рябину
детский хор поёт.
А потом он ворочился-ворочился, подходил даже к окну и смотрел на звёзды; курил, но путного стиха всё равно в голову больше не лезло. Он бросил сочинять и стал вспоминать: свою школу, школьный актовый зал, занавес и кулисы из оранжевого плюша, запевалку Соню, поющую песню про берёзку и рябинку, и зазвучал вдруг в его голове Сонин голос:
Край родной, навек любимый.
Где найти ещё такой,
Где найти ещё такой?
И ему стало очень хорошо – и слеза, словно звезда по небосклону, скатилась по его щеке.
Глава десятая
Соня Клопова три года тому назад окончила среднюю школу и уехала в Москву.
Покантовавшись там с годик, купила на Ярославском вокзале плацкартный билетик на верхнюю боковую полку – и айда по России!
Накатавшись по стране досыта, наглядевшись на жизнь допьяна, вернулась в свой родной Клопов, не затаив обиду ни на Москву-мачеху, ни на Россию-матушку, ни на горемычный белый свет.
Только и сказала матери: «Бывает», – когда та её спросила: «Ну как, Сонька, нашла счастье?
Глава одиннадцатая
А дождик с четырёх сторон
Уже облёк и лес и поле.
Так мягко, словно хочет он,
Чтоб неизбежное – без боли.
Д. Прасолов
Привокзальный скверик. Пасмурно. Вот-вот пойдет дождь. На скамейке сидит Соня. К ней подходит Иван Иванович.
– Не возражаешь? – говорит он милицейским тоном и садится рядом.
– Не возражаю, – вяло отвечает она.
– А вруг мешаю? Может, свиданка у тебя с кем?
– Моя свиданка, дядь Вань, последняя… в седьмом классе быта.
– Ой-ли?!
– По себе, что ли, судите? Так с Анфисой Петровной у вас не свиданки, а прятки.
– От кого это прятки?
– От Пелагеи вашей – супруги законной!
– А ну-ка потише.
– Не бойтесь, не найдёт она вас. Она с вами не в прятки, как вы с ней, а в жмурки играет. Дождик, кажется, пошёл.
Соня подставляет ладонь, ловит дождевую каплю, зажимает в кулаке.
– Ты её точно божью коровку, – усмехается Иван Иванович.
– Пойду я, дядь Вань.
– Постой, – берёт он её за руку. – Разговор у меня к тебе есть.
– Какой разговор? – освобождает она руку.
Иван Иванович достает «казбечину». Закуривает.
– Про свиданку свою последнюю расскажи… с инопяанетяниным, – говорит, сделав две затяжки, и делает третью.
– Не могу, дядь Вань. Протокол подписывала.
– Ишь ты! – качает он головой. – Да брось ты, – чуть ли не бьёт Соню по руке, – ловить свои капли!
Она разжимает кулак и, глядя на капли дождя, падающие на ладонь, читает тихо и монотонно:
Листа несорванного дрожь,
И забытье травинок тощих…
– Это ты о чём? – недовольно перебивает её Иван Иванович.
– Это не я… Прасолов, – отвечает она отрешённо.
Капли на её ладони, ещё не слившиеся, лежат гроздью