Сколько психологических и ораторских баталий никогда не возникло бы, если бы все это поняли с первого дня нашей учёбы и тупо не обращали бы внимания. Потому что если она что-то считает забавным и намерилась это сделать, то, кажется, только апокалипсис сможет ей помешать, и если её забава вдруг сделала вам больно – то ну сорри, ей всё равно, разбирайтесь со своим внутренним миром и обидами сами.
Когда я пришла впервые в этом учебном году в универ, а она уже уехала на полугодовую стажировку, то меня настигла такая дикая эйфория от осознания, что меня абсолютно точно никто не будет оскорблять сегодня! Ни сегодня, ни завтра, ни через неделю, ни через месяц никто не собирается меня оскорблять. Никто не будет смотреть в пустоту и молчать, когда я обращаюсь по какому-то поводу, и мне не надо будет бояться заходить в языковую аудиторию, опасаясь волны абсолютно необоснованного показного презрения в мою сторону. Универ сразу стал таким солнечным happy place.
При этом в тот же вечер я варила макароны и думала: "Блин, надеюсь, она там не только пиццу с чипсами жрёт, а чёто нормальное тоже ест, а то вечно питается одним дерьмом, угробит себе всю пищеварительную систему".
Какие вообще могут быть удивления и обиды после разговора:
– Слушай, у нас, кажется, абьюзивные отношения…
– Да, ну и что? Хахаха
После этого и правда на многие вещи смотришь сквозь призму "Да, ну и что?" – и, оказывается, так жить намного легче.
Наверное, действительно вся наша совместная история строится на анекдоте: "Что видят девушки в парнях, которые их бьют? Матч-реванш?" Ну или на строке из моей любимой песни эвер: "Never kisses, all you ever send are fullstops"4. По крайней мере, я точно знаю, кто для меня "morphine queen of my vaccine". И если я пою себе под нос в её присутствии "You are my sunshine", то это не потому, что я скучаю по кому-то левому, как думает она, а потому что потому.
Так забавно: в детстве моим любимым фильмом были "Мемуары гейши", и я, как, наверное, любая девочка, мечтала стать гейшей: зачаровывающим взгляд и разум существом, которого нельзя касаться. Мечтала гейшей стать я, а в итоге можно считать, что гейша есть у меня.
О чём вообще можно говорить, если, слушая last calls 9/11 5, я думала: "Надо ей написать, чтобы она знала, как я счастлива её счастью! Надо успеть, пока мы живы!" Но потом я вспомнила, что она и так знает, и успокоилась. Иногда я думаю, что была бы рада, если бы можно было посылать часть своей души в качестве ангела-хранителя для другого чела, чтобы быть, как в ещё одной моей любимой песне, ghost in the back of your head6. Надеюсь, что хотя бы частично у меня получается.
Говорят, в молодости нужно совершать ошибки. Но я терпеть не могу, когда я позволяю себе такую слабость, поэтому ещё в конце детства – начале молодости я решила, что я разрешаю себе за студенчество совершить одну большую сознательную ошибку (перед бессознательными мы бессильны). И так получилось, что как раз она стала для меня той самой многолетней