Я органически не переваривал общение с Пухальским. Целый месяц не ходил к нему на занятия. Поняв, что ученики от него бегут, стал не так свирепствовать. Я получил от него некоторое послабление. Но мы с ним очень расходились в способах звукоизвлечения пальцами правой руки. Он требовал бить струну с размаха сверху, а я освоил современный и более экономный способ звукоизвлечения – со струны с маленькой амплитудой.
Тихая «война» с преподавателем у нас продолжалась очень долго. Но чувствительное поражение я ему нанёс, когда его ученик, гитарист —семиструнник цыган Играф Йошка приехал на весеннюю сессию и увидев мою игру, попросил переучить его на шестиструнку. Я с удовольствием выполнил его просьбу. Он закончил консерваторию, играя на выпускном экзамене «Чакону» Баха в аранжировке Андреса Сеговии. Позже Йошка организовал трио «Ромэн».
Вспоминаю одну забавную историю. Когда я учился на первом курсе в консерватории, к нам приехал студенческий хор из американского штата Кентукки. На другой день после выступления хора в малом зале консерватории была организована встреча советских и американских студентов. Я думаю, что агенты КГБ тоже здесь были.
Одна американская студентка пела песни и аккомпанировала себе на гитаре. Я занимался на четвёртом этаже далеко от зала. Подбегает ко мне знакомый студент и говорит, что в малом зале на встрече играет и поёт американка. «Пойдём, пусть послушает, как надо играть».
Я пошёл и увидел красивую девушку с длинными ногами и длинными вьющимися волосами. Гитара у неё была с металлическими струнами. На таких играют музыку кантри. Мне предложили сыграть. Я сыграл вариации Высотского на русскую народную песню «Пряха» и тут же следом «Арагонскую хоту». Что тут было!.. Крики восторга, топанье ногами (у нас так было не принято реагировать на выступление). И вдруг эта студентка через переводчика говорит, что влюбилась в меня с первого взгляда и хочет, чтобы я уехал с нею в Америку.
Я ответил, что она очень красивая и мне нравится, но у меня здесь много работы и учёба. И вдруг она заявляет, что не уедет без меня. На другой день меня вызывает ректор и спрашивает:
– Почему американская студентка говорит, что без тебя не уедет в Америку?
– Не знаю. Я только играл на гитаре, – отвечаю.
– Тебя вызывают в КГБ. Иди и там объясняйся.
Дал мне номер кабинета и адрес. КГБ находилось в десяти минутах ходьбы от консерватории. Подхожу. Двери массивные с бронзовыми отполированными ручками. Почему-то только с улицы, а изнутри – намного тускней.