Посредником и светом на пути.
Стикс подо льдом. А где-то в глубине
Горит свеча упавшею звездою.
Когда я стану дымом над водою,
Лишь ты, быть может, вспомнишь обо мне.
«Слишком остро, конечно же…»
Слишком остро, конечно же,
всё это слишком остро —
Белизна снеговых широт,
синева высот.
Мы с тобой полетим
на какой-нибудь дальний остров,
Где нет сотовой связи,
где вязью пчелиных сот
Разукрашено солнце
смешнючее, в конопушках,
Где подёрнута влагой
старинных дубов кора,
Где из форта над гаванью
в полдень стреляет пушка,
А к полуночи входит в гавань
большой корабль.
Это лето, конечно же,
всё это наше лето.
Это мы предъявляем
разлукам закрытый счёт.
Слишком много зелёных листьев,
тепла и света
Никогда не бывает.
Всё время – ещё, ещё!
Ночь в окошках небесных
уже зажигает свечи.
Ни о чём не жалеть —
это всё для себя решить.
Слишком просто шагнуть
синеве и ветрам навстречу
И остаться на краешке мира,
и просто жить.
Островок
Вот и стало хорошо, где нас нет.
Стёрли память в порошок жернова.
Сколько зим, ты говоришь, сколько лет?
Между строчек проросла трын-трава.
Ни проехать, ни пройти… Что с того,
Что нам выпало летать между звёзд?
В океане есть один островок,
На который путь один – звёздный мост.
Там, на острове зима – не зима.
Там в ночи всё те же песни звучат.
Там шиповник, резеда, бузина,
И рассветом край земли не почат.
Там тропа тебя ведёт, как сестра,
Крепко за руку держа, – не споткнись.
Там ушедшие друзья у костра
Вечерами пьют, как прежде, за жизнь.
С ними холодно-тепло-горячо
Нам на этом берегу тишины.
Но внезапно тронет ночь за плечо:
Там, где нет нас, – хорошо. Где же мы?
Всё пройдёт, ты говоришь, всё пройдёт,
И рассвет перехлестнёт через край.
Мост качнётся – и звезда упадёт.
Загадай вернуться в срок, загадай.
Колыбельная маяка
Марии Маховой
Шторма утихают.
Она закрывает глаза.
Из рук её, выскользнув, падает на пол тетрадь.
Ведь должен же быть кто-то «против»,
где все – только «за».
Ведь должен же кто-то огонь маяка зажигать.
В портовой таверне гуляет фартовый народ.
Всевышний беспечно следит
за вращеньем