Когда в очередной раз пытаешься отчетливо представить себе, как же все-таки могло получиться, что опрокинутыми оказались все логические доводы, и неприступную крепость удалось взять при серьезном перевесе засевшего за оборонительными сооружениями противника, понимаешь: один только гений военачальника остался бы бессилен один на один против доводов военной науки. Чуда не случилось бы, если бы все войско не было охвачено единым духом, заключившим в себе будущую победу. И именно этот дух послужил причиной массового героизма. Ураганным натиском оборона была просто сметена. Парадокс состоял в том, что для такого перелома привычной логики массовым обязано было стать понимание, что единственный способ спасти свою жизнь при штурме заключался как раз в том, чтоб перестать цепляться за нее, подчинив себя этому единому порыву. Спастись можно было только всем – или никому. Если бы не это, то 25 тысяч погибших, скорее всего, числились с нашей стороны.
Подвиг отца Трофима при штурме Измаила
Эпизод с отцом Трофимом – ЛИШЬ один из многих и многих подобных случаев, многократно описанных в воспоминаниях современников. Проследим внимательнее за различными интерпретациями – из них можно почерпнуть немало интересного. Вот как описывает подвиг отца Трофима Куцинского Лев Николаевич Энгельгардт, участник русско-турецкой кампании 1790 года [3].
«При штурме отличил себя Полоцкого полка священник [Куцинский]. Подполковник Яцунский, командир сего полка, был убит, полк побежал; тогда тот поп с крестом в руках закричал: «Стой, ребята, вот ваш командир» (указывая на крест) – и сам бросился пред полком к крепости; полк пошел за ним, и из числа первых взошел на стену».
Скупое описание, видимо, взято из рассказов, полученных непосредственно от участников боевых действий. В исследовании Н. Орлова, вышедшего к 100-летию штурма Измаила, можно почерпнуть уже развернутый анализ всего эпизода, из которого можно оценить, насколько критичен был поступок полкового батюшки.
«IV колонна бригадира Орлова подошла ко рву толгаларского укрепления левее Бендерских ворот; часть ее уже взошла на вал по приставленным лестницам, тогда как остальная часть колонны была еще по сю сторону рва. Тогда Бендерские ворота растворились, сильная толпа неприятеля спустилась в ров, двинулась вдоль него и ударила во фланг казачьей колонне, угрожая разрезать ее пополам; положение колонны сделалось отчаянным; пики казаков разлетаются под ударами сабель, казаки остаются безоружными и гибнут во множестве. Казаки и турки перемешались между собою, победа колеблется то на одну, то на другую сторону, то слышится громче «ура», то «аллах». Суворов мгновенно понял опасность и принял меры к ее отражению. В помощь IV колонне двинут Воронежский гусарский полк, бывший в резерве за III колонною, 2