Кто смело в лицо посмотрел палачу.
Давите меня, испытанья бросая,
Я слёзы свои удержать не смогу,
Но где-то внутри я уже понимаю,
Что жизнь – это танцы в холодном снегу.
Вы дали мне руки из мягкой пластмассы
И волосы выбрали глазкам под цвет,
Но я изнутри переполнился красным
И вправе увидеть однажды рассвет.
Что-то там уже вдогонку, намёк тонкий
И через секунду тишина рвёт перепонки.
Стой ветер. Для чего мне это равновесие?
Я сказал многое? Слишком. Бесимся.
Рвём куски, кидаемся словами-пулями,
Зеленеем от тоски, протирая стулья, мы
Слушаем по сотне раз доводы от разума,
А потом приходит час для недосказанного.
Вот оно, так-то, – стали скалозубами,
На минуту ярости поток не удержали губы
И в лицо едкими липкими старыми
Брошенные слова: «Посмотри, кем же стали мы?»
Я поднял голову. Из беззвучного зимнего неба на меня пристально смотрела вселенная. Она была так невыносимо далеко, что разглядеть её было невозможно, но я чувствовал, что она смотрит. Что я скажу ей, когда стану ближе или, когда пойму, что она всегда была рядом? Какие вопросы я задам? Смогу ли я ответить на хоть сколько-нибудь простые её вопросы или буду стоять смущённый и сгорающий от стыда?
Никто мне не ответит, даже если я произнесу это вслух. Я лишь нарушу симфонию тишины и падающих снежинок. Разлучу их восхитительный союз, что рождается на тонкой грани света от фонаря и успокоившейся бархатной ночи, которая дышит так незаметно, что даже самая лёгкая снежинка едва подрагивает, стремясь к земле. Нет, этой гармонии я сейчас нарушить не имею никакого права, потому что я их чувствую.
Падают ли они или летят? Падаем ли мы или летим? Живём ли мы или спим? Знает ли снежинка, что за судьба уготована ей? Знает ли снежинка, как она важна для этого мироздания? Как она важна для меня сейчас? Знает ли Она, как важна для меня сейчас?
Слова всегда скудны и их всегда мало, а тишина всегда исполнена. Мы можем говорить всю ночь напролёт и не высказать самого главного, даже его маленькой толики, а можем молча посмотреть друг другу в глаза и в полной тишине сказать абсолютно всё. Совершенно всё, что хотели сказать. А порой и то, что не хотели…
И я не знаю, с каких пор я стал доверяться так тишине. С каких пор я перестал читать вслух и стал просить друзей не цитировать стихи, а читать их «про себя» в прямом смысле. С каких пор я стал верить, что тишина может подсказывать правильные ответы или наводить на вопросы, которые откроют тебе и весь мир вокруг и самого тебя. Не знаю, с каких пор, но сейчас я снова доверился ей и сделал шаг в сторону, чтобы почувствовать, как кружится снежинка – да-да именно та самая снежинка. Как она прозрачна и чиста. Сколько волшебства заключено в ней. Ты скажешь, наверное, – глупости – замёрзшая капля воды, химия и физика. Да – химия, да – физика. Но и душа. Ты не забыл, что это такое? Для тебя не стали привычными такие выражения как «душевный», «одухотворённый»? Не опустели ли для тебя такие слова как «трепет», «нежность», «доверие».
Задумайся,