– Так даже лучше, – девушка поежилась, – плоть надо умерщвлять, из-за ее слабости человек не может полностью посвятить себя Богу, – отец Себастьян настаивал, что ответственность за грех несет только он:
– Ты Божественный сосуд, – мягко говорил священник, – возлюбленная дочь Иисусова, – по спине Лауры пробежал восторженный холодок, – ты свободна от греха. Дьявол не может искусить твое чистое сердце, а плоть не имеет значения…
На спинке венского стула висела оренбургская шаль. В Западном Берлине русские вещи встречались часто. До возведения Стены советские солдаты привозили на негласную барахолку рядом с вокзалом Цоо икру и водку:
– Вещами они тоже торговали, – Лаура присела к шаткому столику с пишущей машинкой, – в лавках подержанных товаров можно найти русские платки…
Шаль она купила именно в таком магазине:
– На Тайване платок не понадобится, – Лаура бездумно перебирала свои китайские тетради, – перед переездом я избавлюсь от мирского барахла, – отец Себастьян вез ее на восток в следующем месяце. Он устроил Лауре частные занятия с профессором-китаистом из Свободного Университета. Лаура посвящала языку несколько часов в день:
– В остальное время я пишу, – из машинки торчал заполненный лист бумаги, – я пишу, а он публикуется, – отец Себастьян объяснил, что католические издательства не примут книги, написанные женщиной:
– Будь я монахиней, – вздохнула Лаура, – может быть, и приняли бы. Но какая разница, я не тщеславна, – ей не хотелось вести переговоры с издательствами, – пусть все считают, что книги и статьи пишет отец Беневенти…
Сборник статей о феминистской теологии удостоился хвалебных рецензий. Отец Беневенти получил звание доцента в университете, его стали приглашать для чтения лекций. Лекции тоже писала Лаура:
– Надо закончить статью о Терезе из Авилы, – она прислушалась к шуму ветра за окном, – завтра у меня есть время, я навещу библиотеку…
Лаура взяла послушание по уборке церкви Марии Мучеников. В деньгах она не нуждалась. Покидая Италию, Лаура отправила письмо мистеру Бромли, сообщив, что она согласилась принять преподавательский пост на Тайване. С семьей она видеться не хотела:
– В Хэмпстед пробралась Магдалена, – Лаура дернула щекой, – она никто, незаконнорожденная сестра Генрика, который тоже приживал каких поискать. С ним все носятся из-за его инвалидности, а она вошла в нашу семью обманом…
Лаура помнила, что Адель звала ее в Лондон:
– Быть нянькой для двойняшек, – монахиням курить не полагалась, но она зажгла сигарету, – Адель и Сабина хотели сэкономить деньги. Сабина