И подозрительно осмотрела лектора, который хоть и не напоминал фюрера «тысячелетнего рейха», но аналогии напрашивались.
***
«Да ещё, чуть не забыла! Он всё время ссылался на интерактивный опыт какого-то „Грызуна“, которого порывался называть Кутузовым да ещё присовокуплял к нему „Виктор“. Я всё более демонстративно зевала и наконец, включила в уши тарелочки и запустила на полную мощность смартфон. В конце-концов мне всё это порядком охренело, и я начала действовать. И не в стиле ФСБ – гораздо круче…»
(Из дневника Ланы Стречиной).
***
Она вспомнила, как в прошлое воскресенье поехала в Сергиево-Троицкую лавру. Час ходила и снимала на смартфон все достопримечательности. Особенно долго – ворота с дырой от ядра в храме, что был дальше трапезной. (Большие такие железные ворота, кованые; с красивой клепкой, что расходилась в несколько лепестков. Ядро в них попало небольшое в ходе осады так называемого Тушинского вора, он же Лжедмитрий Второй.) Вообще в храме было снимать не очень хорошо, о чем она знала еще в детстве, когда смартфонов не было. Зато на стенках таких зданий, которые только-только перестали называться культовыми сооружениями, висели красивые таблички «НЕ СНИМАТЬ!», либо с перечеркнутым фотоаппаратом.
Чувствуя себя неловко, она перекрестилась. На нее тут же зашикали богомольные старушки, а одна подошла к ней вплотную:
– Так, девочка, ты, что тут расснималась так?
– Да вот приобщаюсь к старине!
Она честно показала смартфон, переключив изображение камеры в режим «на экран». Старушка тут же отшатнулась, увидав свои зубы, изогнутый смощенный нос и блестящие крысиные глазки в складках морщин. Зрелище было не из приятных.
– Я вот сщас полицию, эту самую…
Сбоку уже подходит громадный бородач, одетый в подобие кафтана. Его пудовые кулаки сжимались, глаза под лохматыми бровями горели огнями фитилей – явно, не лампадок. Почему он не был облачен в звенящую «орленую» кольчугу или панцырь, одному Богу было известно.
Бородач, наконец, подступил и сказал:
– Что, тётенька Марфа, сатанисты… нехристи энти… не дают роздыху?
– Свят-свят, Егорушка! – перекрестилась старушка. – Да неужто я сатанистов-то не видала? Я вот думаю, можа, я обозналася…
Лана только и нашла, что пожать плечами. Больше ничего не оставалось. Тем паче возникло устойчивое и непреодолимое: