– «Бойся данайцев, дары приносящих», говорили древние. Ну, а мне следовало бы сказать – бойся психиатров, смерть обещающих, – задумчиво проговорил Эрнест. – Что-то вы явно недоговариваете, доктор Шав… Шовенгаузен. Но выбор у меня небогат, так что ваш план годится. Одно только мне хотелось бы уточнить, как условие sine qua non.12
Молодой человек сделал очередную паузу, желая добиться предельного внимания собеседника.
– Лично у меня нет сомнений, что после того, как я послужу расходным… простите: научным материалом для вас и вашего швейцарского друга, я буду желать смерти не меньше, чем сейчас. А возможно, и больше… Говорят, что время все лечит, но моя рана день ото дня болит только сильнее. Так вот: даете ли вы мне слово, доктор Шурхаузен, что после завершения эксперимента поможете мне безболезненно и быстро умереть?
– Я рад, что мы сумели найти с вами точку пересечения наших интересов, месье Верней. И буду так же признателен, если вы станете называть меня более привычным мне образом – доктор Шафф-хаузен. – заметил Эмиль прежде, чем дать ответ на вопрос о выполнении непременного условия.
– Что до вашего условия, скажу так: условие на условие, это честная сделка. Если вы по итогам эксперимента все так же будете стремиться к смерти, я обещаю серьезно подумать над тем, как помочь вам покинуть мир, который стал вам не мил. Скажу так же, что хоть эвтаназия и запрещена законом, но в случаях безнадежных она является несомненно большей гуманностью по отношению к пациенту, чем продолжение его мучений. Если же в вашем стремлении что-то изменится, я предложу вам другой вариант разрешения вашего экзистенциального кризиса. Таким образом, ваши страдания так ли иначе прекратятся.
«Хотя за смерть я точно обещать не буду» – добавил он про себя.
– Это не совсем честная сделка, доктор Шаффхаузен, – покачал головой Эрнест. – Но все же такой договор лучше, чем ничего. И у меня появляется хоть один внятный резон «кряхтя, под ношей жизненной плестись» еще некоторое время…
Он протянул врачу бледную исхудалую руку, с проступающими синими ручейками вен, и улыбнулся:
– Я согласен. Но можно мне, по крайней мере, встать и одеться? А вы мне пока расскажете о моем расписании.
Шаффхаузен привстал с кресла, чтобы пожать протянутую ему руку:
– У вас для торга со мной позиции не очень удачные, прямо скажем, а то, что я предлагаю, дает вам шанс на спасение при любом исходе. Но при первом варианте исхода я рискую куда больше чем вы, потому условия таковы, каковы есть.
Он вызвал звонком медбрата и приказал ему принести подготовленную одежду