На тот момент у нас не осталось ни группы, ни лейбла, ни почти ничего из оборудования. Но то, из-за чего мы с Джином сработались, сейчас засияло в полную силу. Просто у нас один ответ на все преграды и неприятности.
Нет группы, лейбла, аппарата?
Нет проблем.
Первым делом нам с Джином требовалась новая репетиционная база. Мы не собирались хранить свое новое оборудование на базе, пока его не сопрут. Мы нашли некое помещение в доме номер 10 на восточной 23-й улице, называвшееся Jams. Сначала снимали помещение на верхнем этаже по часам. Все равно у нас все еще не было аппарата, который нужно было бы там хранить, а носить все время акустические гитары – ну, это не проблема. Вскоре нижнее помещение освободилось для месячной аренды, и мы его сняли.
Окна этого помещения были, опять-таки, защищены стальными листами. Сама комната – большая и пустая. Стены и потолок мы обшили выброшенными картонными коробками из-под яиц, надеясь таким образом усилить звукоизоляцию. Джин туда притащил матрас, на случай если придется ночевать на базе. А еще у нас там была пара шатких стульев. Общая атмосфера слегка навевала клаустрофобию, частично оттого, что мы там проводили очень много времени.
Мы с Джином обсуждали, куда двигаться, и очень скоро выяснили, что оба хотим породить нового зверя – причем такого, у которого и звук, и внешний вид – все едино. Ну, то есть почти во всем полную противоположность группе Wicked Lester. Та группа играла все и не пойми что, а мы хотели сузить стиль. А что касается внешнего вида – то в Wicked Lester могли бы играть любые парни с улицы.
Мы понимали, что нам нужно сформулировать нашу миссию, чтобы придумать адекватное сочетание звучания и имиджа. Я дал Джину послушать концептуальный альбом S.F. Sorrow группы The Pretty Things, а также записи Move и Slade. Изначально я хотел в группе двух барабанщиков, двух басистов и двух гитаристов – чтоб получился такой типа рок-оркестр, в колее Роя Вуда (Move) после того, как он ушел из Electric Light Orchestra и собрал Wizard – то есть построить эдакую большую стену звука. Но при этом мне хотелось, чтоб все было плотно и собранно. Вот как бы я ни любил Led Zeppelin, я понимал, что джем-бэндом (группа, в которой все музыканты импровизируют подолгу. – Прим. пер.) мы никогда не будем. Ну не умеем мы растягивать песенки на 15 минут. Для этого нужен музыкальный «словарь» для продвинутого уровня, а мы им просто не обладали, так что заниматься подобным нам было бы и бесполезно, и скучно.
Бо́льшую часть времени мы с Джином сидели в тех старых деревянных креслах, лицом друг к другу, с акустическими гитарами на ручках. Среди первых песен, над которыми мы работали – «100 000 Years», «Deuce» и «Strutter». Аккорды для «Strutter», кстати, перешли из старой песни Джина «Stanley the Parrot» («Попугай Стэнли»). Хотя оригинальная песня казалось странноватой, аккорды эти мне всегда очень нравились. Мы попробовали переделать их в духе The Rolling Stones.
А слова ко мне пришли как будто сами собой:
She wears her satins like a lady,
She gets her way just like a child.
You take her home and she says, “Maybe baby”.
She takes you down and drives you wild.
(«Она,