«Ненавижу, когда ты такая…»
Какая мерзость. Что за противный голос посмел нарушить мой долгожданный покой?!
– Ну, хватит, Кирюха! Скучно без твоих занудностей! – ныл противный голос в мое левое ухо. – Мне не разрешают с девчонками в палате сидеть, а с тобой тоска смертная. Давай уже, просыпайся!
Огреть бы её чем-нибудь тяжелым.
Точно! Вспомнила! Это же Нинка!
Чувство реальности.
– Отвали, Нинка! Я не клоун, чтоб тебя развлекать! – недовольно пробурчала я.
– Ура-а! – радостно завизжала моя бешеная соседка.
В дверях возникла Марина.
– Чего орем?
– Ох, Мариночка… – почти шепотом среагировала на её появление Нинка. – А у нас тут радость – Кира в себя пришла…
– Сообщу доктору, – сухо сказала санитарка, а затем тем же тоном добавила: – Сончас, тихо чтоб.
– Да-да, Мариночка…
Я всего этого не видела, продолжая пялиться в окно.
– Ну, подружка, рассказывай! Чего случилось-то? – очутилась рядом со мной на подоконнике Нинка.
– Случилось? – отрешенно переспросила я. О чем это она?
– К тебе муж приходил, когда ты от него вернулась, я спала, – с досадой сказала моя любопытная соседка. – Я проснулась от твоих воплей. Потом тебя как обычно обкололи. А потом ты три дня как приведение ходила… Аж жутко было! – она поежилась.
– Муж…
– Ага, Максим твой.
– Он меня бросил, – сказала я, и только после этого действительно поняла, что произошло. – Нашел себе другую, Таню… Попросил развод.
– Ах! – схватилась за грудь Нинка. – Вот козел! – она заахала, заохала, потом начала извергать оскорбления в его адрес, некоторые из которых я слышала впервые. – Такую красоту бросить! Да это его тут запереть надо за такой идиотизм!
– Прекрати! – осадила я Нинку. – Это, конечно, предательство… Но вот скажи, ты бы ждала мужика из психушки больше двух лет, да ещё если бы было неизвестно, выйдет ли он вообще?
– Я?! – Нинка нервно заржала, потом осеклась и с опаской скосилась в сторону двери. – Была б я на воле, я б мужиков каждую ночь меняла…
– Так ведь он тоже живой.
Нинка начала сокрушаться по поводу того, какие мужики похотливые, и вообще три дня моего «отсутствия» сделали её молчание нереальным.
Я не стала вслушиваться в то, что она там болтала, а погрузилась в собственные мысли. Мне стало стыдно за мою реакцию на просьбу Максима о разводе. Он ведь пообещал, что я останусь матерью для своих детей, что они будут так же навещать меня. Зато теперь будет кто-то, кто будет заботиться о них, кто уделит им больше времени.
Почему-то мне вспомнился один Новый год, это было почти шесть лет назад. Вернее, не сам Новый год, а поездка